Привет новым ПЧичкам!~

Внезапно сразу трое! Добро пожаловать!))

 Venenum7, здравствуй.) Смотрю, ты до дайров добралась.)
О шамане пишу нечасто, разве только по отпшечке, РенМао, но, возможно, найдется что-то общее.))

 Yuriko88,  Tresor, здравствуйте! Что привело, чем заинтересовала? Расскажите о себе :3

Не в тему немного, ибо понятия не имею, как новоприбывшие к наруте относятся, но вот вам приветственная картинка собственного производства х)

@темы: Мой арт, Наруто, Сасори/Сакура, ПЧ

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Как видно, прогресс довольно сильно хромает, но мы не отчаиваемся - будем работать!

Так вот почти прошел 2012 год. Чего только не случилось в этот год х) Один конец света чего стоит! На самом деле для меня это был хороший год. Все-таки по сравнению с прошлым годом я подкачала рисовальный скил. Добиваю курс японского на начинающем уровне - теперь в дорамах я понимаю где-то 40-55% текста без сабов. Я открыла для себя прелесть корейских дорам - до сих пор не могу отойти от обеих частей Dream High. Я заняла первое место в районной олимпиаде по англу и вот собираюсь на область. Конечно же, я узнала замечательных людей и приобрела отличных друзей, пусть даже они, к сожалению, далеко. И, конечно, я умудрилась поучаствовать в программе по обмену и съездить в Штаты! И не куда-нибудь, а в Калифорнию Дважды за год побывала в России, и обе поездки хорошо сложились.) Образы моих персиков оформились для меня гораздо четче. Что касается моего experience в рисовании, я впервые в жизни в этом году опробовала масло и, поверьте, это обалденно - дышать свежим воздухом и краской, химичить на палитре и оставлять на холсте мазки краски. А уж когда все дорисовалось, высохло, покрылось лаком и снова высохло (все это было больше месяца!), результат меня покорил ** А еще я вчера решилась открыть сокровище, реликвию! которую я еще в сша купила, но не решалась открыть. Японские линеры! *___* Решила поздравить себя с НГ и открыла. Домашние давно спать легли, а я на кухне полночи рисовала с энтузиазмом маньяка. Эти ощущения сложно передать на словах. Я все думала: "Божечки, мангаки, наверное, всегда такое чувствуют, когда рисуют этим ". А на меня еще такое вдохновение напало... Это все пиксив и 615 глава наруты! Кстати о наруте... Я ж таки прочла всю мангу, что вышла на данный момент. Чувства смешанные, после нг накатаю про нее пост. После нг потому, что я хочу закончить все то, что начала рисовать этими линерами - моменты из манги в моей интерпретации, строго по памяти, ибо в однокомнатке, когда все спали, я не могла влезть в комп и проверить, так что не удивляйтесь, если шмот совпадать не будет местами х). Что там еще... А, в этом году я начала выкладывать ПНУ. На самом деле две главы были написаны еще в прошлом году, но застыли намертво у меня на винте. Однако потом меня вдохновила на продолжение этой санта-барбары замечательная  Аррен Сейчас пишется вторая глава уже третьей части - последней в этой эпопее. Много чего произошло, все не перечислить. Я надеюсь, что следующий мой год тоже будет продуктивным и мне будет, что вспомнить. Короче... С Новым Годом, народ! Всем желаю насыщенного, интересного времени; здоровья и радости!

@темы: Мой арт, Всякое, О творческом, Мысли, Последняя буква алфавита, ПЧ

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Подаем признаки жизни.

Я снова здесь, я снова с вами. Пережив конец света четверти, я теперь чаще буду появляться в сети. Надеюсь, обо мне кто-нибудь еще помнит х)
Не буду распинаться о том, как закончила полугодие, как хоронюсь в учебе и готовлюсь к области. Теперь (пока что) все позади.
Так вот, сразу к делу. Разыскивается бета! Пишу гет, без рейтинга. Примеры гетных работ можно найти здесь.
Да, я человек вроде грамотный, но на свой собственный текст все же сложно посмотреть свежим взглядом. Плюс умные люди все-таки находят заковыристые ошибки типа запятушек перед тире, пропуски, стилистические и все такое прочее.
В общем, если вы желаете или знаете такого волонтера-энтузиаста - приветствую в личке.

Пожелания:
* не пропадать надолго без возможности отыскать;
* подходить к делу отвтетственно и уделять достаточно времени.

Пишу я медленно, так что завалов работой от меня не будет х)
И да, чтобы не было неожиданностью - если обратитесь на эту тему в личку, дам пробный текст на проверку (453 слова). Составляла сама, ошибок, ясное дело, спрециально наставила х) Хотя здорово, если вдруг найдутся неспециальные хДД

Спасибо за внимание.)

@темы: О творческом, ПЧ

---

ПНУ, 3.1.

Часть 3.
Пожалуйста, не уходи.


Глава 1.
Воспоминания.

– Тамао, я говорю тебе, что это более чем выгодное предложение! – в который раз доказывал певице ее продюсер, Ямада Хироки.
– А я говорю тебе, что я не актриса, – тоже не впервой терпеливо возразила Тамао.
– Надо иногда пробовать что-то новое, – не сдаваясь, попытался убедить ее мужчина.
Тамамура вздохнула.
– Хироки, ты так один раз уже говорил.
Ямада хмыкнул.
– Так ведь это ты не захотела за меня замуж.
– Я просто пытаюсь быть честной перед нами обоими. И за нас обоих.
Он насмешливо поднял брови.
– Тебе не в чем меня упрекнуть, – смущенно буркнула Тамао.
Хироки рассмеялся.
– Ты все-таки такая милая, – невесть с чего довольно заявил Ямада. – Но раз уж ты так настаиваешь на дружбе...
Дружба. Одно слово, такое лаконичное и теплое, всегда вызывало в душе Тамамуры Тамао небольшое цунами. Ледяное цунами, заставляющее сердце дрожать. Слишком много воспоминаний. Слишком сложно выносить тяжесть их волн, готовых нахлынуть в любую секунду, только и дожидаясь знаков-призраков из прошлого – как, например, это самое слово «дружба». Нахлынуть и накрыть с головой. И в такие моменты нет места кислороду, а ей остается лишь молча захлебываться эмоциями.
Два года назад случилась авиа-катастрофа, о которой продолжали говорить месяцами. Не только потому, что люди чудом выжили. Еще и потому, что среди пассажиров самолета оказались Тамамура Тамао – известная певица – и Тао Рен – владелец одной из крупнейших корпораций Азии. Популярность обоих взлетела до небес.
Тамао искренне верила, что ей придется забыть о карьере певицы. Это было небезопасно, да и руки не облегчали задачу. И Тамао больше не могла подвергать опасности других. Девушка пережила страшное потрясение, но все-таки смирилась. Как и всегда.
Но только коккури ошибалась. Журналисты как-то прознали о ее ранах, и из этого разыгралась целая трагедия. В мгновение ока певица оказалась едва ли не национальной героиней, спасшей всех пассажиров и пожертвовавшей руками. А там и свидетели нашлись, что, мол, именно она, Тамао, нашла выход из положения. Причем и в прямом смысле, каким-то чудом ухитрившись выломать дверь.
После такой «бомбы» на Тамамуру грянул шквал уговоров вернуться на сцену. В конце концов, она, так и не сумевшая полностью отказаться от мечты, сдалась. Уехала жить в Йокогаму и с тех пор выступала по всей стране.
Тамао вряд ли справилась бы со всем этим, если бы не поддержка, коей неожиданно оказался ее продюсер, Ямада Хироки. Тут-то и разрушилась дистанция, существовавшая между ними все это время. Мужчина действительно понимал девушку и всегда действовал в ее интересах. Он был по-настоящему добр к Тамао и не требовал ничего взамен.
Через полгода продюсер вдруг предложил певице встречаться. Тамао, несказанно удивившись, отвергла его. Неплохо зная Хироки, она понимала, что его представления о свиданиях и браке совершенно расходятся с ее собственными. Девушка искренне верила в настоящую любовь как основу пары, в то время как Хироки разделял эти понятия. Брак для него был выгодным союзом, в котором партнеры прекрасно понимают друг друга, за счет чего в их жизни царит спокойствие и постоянство, а любовь, построенная на чистых эмоциях, не может этого обеспечить.
Однако через какое-то время, после нескольких повторных предложений, Тамао задумалась о возможной правдивости теории Хироки. И кроме того... Девушка надеялась, что это позволит ей отпустить Асакуру Йо, заслуживающего полной свободы в собственной семье, при этом не раня ничьих чувств. Ведь это просто обоюдная сделка.
Тамамура вступила в первый этап – она приняла приглашение Ямады на свидание.
Только ничего не вышло. Уж слишком сильно и эгоистично Тамао любила Асакуру Йо. Не Хироки мягко касался ее губ, не он прижимал к себе ее хрупкую фигурку – это был Асакура Йо. Тамао ненавидела себя за свое воображение, за эти образы, но только ничего не могла поделать. Это мучило ее сильнее, чем обычное бездействие. Поэтому вскоре коккури отпустила Хироки. К ней вернулась вера в любовь, она снова отвергала мысль о подобных сделках. И пусть у Тамао случай безнадежный, она не могла позволить Хироки потерять свой шанс. Он слишком хорош, чтобы тратить свою жизнь на нее, погрязшую в пучине смеси фантазий и безудержной вины. И, если уж на то пошло, эмоции Тамамуры противоречат представлению Ямады об идеальном браке.
– Тамао, ты не пожалеешь, поверь, – вырвал ее из размышлений голос мужчины.
– Хироки...
– Пожалуйста, – мягко улыбнулся он.
Всякий раз, когда Тамао видела эту улыбку, что-то в душе вздрагивало. Легким движением запускало систему, которую Тамао боялась. Воспоминания. Все упиралось в них. Каждый кусочек настоящей жизни неизбежно отбрасывал назад, к событиям прошлого, заставляя переживать их вновь и вновь.
Эта улыбка... Он, Хироки, слишком похож на Йо. Может быть, именно поэтому она когда-то поддалась ему. На какой-то миг ее охватило грешное, запретное желание почувствовать себя любимой, пусть и обманывая. Не только себя, но и его.
Тамао очень боялась этой части себя.
Певица подняла взгляд на своего продюсера, в глазах которого плескалась уверенность.
– Хорошо, – наконец, согласилась Тамао. Она была не уверена. Но, по крайней мере, уход в работу поможет разогнать воспоминания. Как сказал Хироки, нужно пробовать новое. Этого не было в прошлом, так что оно стоит того.
– Отлично! – Ямада победно взмахнул рукой. – Тогда завтра поедем в Киото, чтобы подписать контракт, ну, и сниматься, так что я, пожалуй, позвоню в гостиницу, чтобы забронировать номера.
Киото...
Тамао глубоко вдохнула и отогнала лишние мысли.
Нет причин избегать упоминаний о городе из-за каких-то событий. К тому же, там Ая...
Прибодрившись мыслями о подруге, Тамао позволила себе улыбнуться уголком рта.

* * *

Пока Тамао и Хироки шли к кабинету главы компании, лицом которой коккури собиралась стать, отовсюду слышались шепотки. «Это же Тамамура Тамао-сан!» «Тамамура Тамао-сан в нашей компании!» «Я слышала, президент собирался заключить с ней контракт...»
Девушка всегда чувствовала себя крайне неуютно, когда оказывалась в подобных ситуациях. Да, стоило привыкнуть, ведь прошло столько времени, а известна она не первый день. Только скромной девочке, когда-то неуверенно водившей монеткой по доске коккури и отчаянно красневшей от неудач, все это было чуждо. Она просто хотела петь, ощущать свободу звука, касаться нежности музыкальных лепестков. Понимать, что она кому-то нужна. Так для чего же эта мишура?..
Все, чего она достигла за эти годы, это умение скрывать в себе эту девочку – скрывать настоящую себя. Но правильно ли это? Стоит ли оно того?..
Хироки легонько коснулся ее плеча и понимающе кивнул. Тамао благодарно ему улыбнулась. Всегда понимающий и поддерживающий Хироки. Ее друг.
В памяти вспыхнул тревожный огонек.
Сколько бы еще не пролетело секунд, дней, месяцев, лет, Тамао никогда не сможет забыть Тао Рена. Ее первого настоящего друга.
Пара остановилась перед светлой дверью. Ямада постучал.
– Войдите, – пригласил их мужской голос.
Аккуратно повернув ручку, Хироки открыл дверь и пропустил Тамао вперед.
– О, это вы, – мужчина, сидящий за столом, поднял голову.
Тамао резко остановилась, разглядев лицо говорившего.
– Вы...
– Мы с вами снова встретились, Тамамура-сан, – доброжелательно ответил мужчина. – Меня зовут Оизуми Такао, к вашим услугам. Ямада-сан, – он кивнул продюсеру Тамао, – спасибо, что уговорили ее. Честно говоря, я вам обоим весьма признателен.
Шаманка непонимающе смотрела на Оизуми.
– Но...
Какой-то вопрос вертелся в голове, но коккури так и не смогла его сформулировать.
Оизуми обезоруживающе улыбнулся.
– Все потому, что я ваш поклонник, – объяснил Такао. – Я был бы очень рад увидеть вас лицом моей компании.
– О... Вот оно как... – девушка и сама не знала, отчего так растерялась.
– А, так вы знакомы? Я и не знал, – задумчиво протянул Хироки.
Тамао ничего не ответила. Она снова была поглощена воспоминаниями, которые коварно поджидали ее на каждом шагу.
Нет. Нужно забыть.
– Ну что ж... Подпишем контракт? – предложил Оизуми.
Глубоко вздохнув, Тамао ответила:
– Да, пожалуй. Не будем тянуть.

* * *

Тао Рен стоял у здания аэропорта, нетерпеливо постукивая по ручке чемодана, и ждал появления своего шофера.
О, наконец-то.
«Года не прошло», – раздраженно подумал Рен, садясь в машину.
– В гостиницу, как обычно, – негромко сказал водителю шаман и погрузился в раздумья.
Хм, чем бы заняться вечером?
Пожалуй, стоит отдохнуть после перелета. Как-никак, с другого континента явился.
Зазвонил телефон. Твердо решивший никуда сегодня не ехать, Рен поднял трубку.
– Да?
– Рен-сан! Я только что узнал, что вы вернулись.
– Да, пораньше освободился, Оизуми-сан, – ответил Тао. – Все оказалось проще, чем мы ожидали. А вы сейчас тоже в Киото?
– Да, в компании.
– Что-нибудь изменилось?
– Разве что дела в гору идут, – рассмеялся собеседник китайца.
Рен был удовлетворен. Это же Оизуми.
Два года назад в этой косметической фирме царил полный разгром. Шансов на исправление положения, казалось, нет. Однако именно Оизуми каким-то чудом справился. Они не только не потеряли денег, но и прилично заработали. С тех пор фирма приносит стабильный доход.
За это молодой человек удостоился чести быть совладельцем компании и управляющим в этой фирме.
– А, еще, – вспомнил Оизуми. – На прошлой неделе подписал контракт на рекламу.
– Когда сьемки? – заинтересовался Рен.
– Завтра, – ответил Такао.
– Хорошо. Заеду посмотрю.
– Рен-сан, вы перенапрягаетесь, – мягко прозвучал в трубке ответ. – Может, отдохнете с дороги?
– Ничего, переживу, – чопорно отозвался Рен. – Я еще перезвоню. До скорого.
– До свидания.
Сегодняшнего отдыха будет вполне достаточно.

* * *

Когда Рен подъехал к месту съемок, там уже вовсю сновали разные люди, подготавливая все для работы. Операторы устанавливали камеры, режиссер ходил по площадке и раздавал указания. Настраивался свет и поправлялись декорации.
Найдя на съемочной площадке Оизуми, Рен подошел к партнеру.
– Доброе утро, – поздоровался шаман.
– Здравствуйте, –Такао оторвал взгляд от занятых подготовкой людей и повернулся к Рену.
Какое-то время оба молчали. Потом Рен хмыкнул.
– Такая суета, будто вы звезду наняли.
Оизуми замялся.
– Ну... Звезду и нанял.
– Серьезно? – неодобрительно посмотрел на Такао Рен. Тот позволил себе усмехнуться.
– Не переживайте, с бюджетом все нормально.
– Просто это глупо. Будто бы нам больше нечем внимание привлечь, – нахмурился Тао.
– Да ладно вам, – беспечно отмахнулся Оизуми. Рен покачал головой.
Впрочем, пусть делает, что хочет. Сам ведь отдал ему в руки фирму.
– Начинаем! – прозвучало на съемочной площадке. Рен перевел взгляд в центр действия. И застыл.
В съемках рекламы участвовала она. Тамамура Тамао.
Секунд пятнадцать он просто тупо таращился на девушку в белоснежном кимоно. И почему-то первым, что пришло в голову, была пьяная улыбка перебравшей коккури.
«Ооо...»
За эту реплику в тот момент хотелось выбить из нее всю дурь.
А потом почему-то вспомнились потертые шахматные фигурки.
«...на меня вы можете злиться сколько хотите, но ваш желудок этого не заслужил. Пойдемте».
«Я люблю дождь».
«Что-то теплое. Хорошее. Светлое. Забота, доверие. Отношения, в которых люди не требуют ничего взамен, но при этом получают очень многое».
Он вспомнил, как впервые увидел ее на сцене. Как небрежно окинул ее взглядом, а потом удивился песне, завораживающей эмоциями, что коккури в них вложила. А ведь она... Она сейчас в точности такая, как и тогда. Те же выбившиеся из прически прядки. Те же цветы в волосах. То же идеально белое, как снег, кимоно с нежным пастельным рисунком. Все было, как тогда, разве что белых перчаток на тонких руках в тот день у нее не было. У Тамао даже глаза так же блестели. И точно так же, как в тот момент, в изумлении расширились.
Что?
Она поймала его взгляд. Неожиданно поняла, что он здесь.
– Тамамура-сан! – шикнул кто-то.
– Я... Простите... Голова закружилась.
Коккури поспешно отвела взгляд и схватилась за виски, отходя к ближайшему стулу. К ней мигом подскочил какой-то парень и помог сесть.
– Оизуми-сан, – через силу выговорил Рен.
– Да? – Такао не заметил странностей в поведении Рена: внимание управляющего сейчас всецело принадлежало Тамамуре Тамао, которая неловко улыбалась и заверяла окружающих, что все нормально.
– Почему именно она?
– Эээ... Мне нравятся ее песни, – озадаченно ответил Оизуми. – Что-то не так?
Все было не так. Начиная с того момента в больнице два года назад.
Он хотел сказать, что ее вина не имеет значения. Хотел сказать, что ему все равно, что он все понимает. Только отчего-то всплывшее имя Йо ему окончательно сорвало крышу. Хотелось рвать и метать, а внутренности словно ожили и обзавелись острейшими лезвиями, пробираясь все ближе и ближе к плоти. К сердцу.
А ведь кто знает, что случилось бы, не приди сам Йо в палату.
– Я... – как никогда тихо начал Тао, но, прочистив горло, решительнее добавил: – Пожалуй, я пойду.
И пошел. Куда глаза глядели.
Шофера Рен так и не вызвал.
Он долго ходил кругами. Даже понятия не имел, как далеко он ушел. Рен и города-то толком не знал, но едва ли это его остановило. Все мысли Тао Рена занимала хрупкая девушка в белоснежном кимоно.
Он до сих пор не понимал, что заставило его потерять голову два года назад.

* * *

Кое-как отмучившись на съемках, Тамао наконец рухнула в кресло в гримерке. Закрыла руками лицо.
Она прекрасно понимала, что когда-нибудь они встретятся. Для них, публичных лиц, мир очень тесен, не говоря уже о том, что они оба близки для Йо. Только Тамао никак не ожидала, что это случится именно сегодня.
Фиалковый лед заморозил ее взгляд, принуждая не отводить глаз. Прежде чем она поняла, на кого смотрит, Тамао будто оцепенела. Как ледяная статуя, искусно вырезанная умелым мастером.
А потом лед исчез. Она не видела трещин, но знала, что его больше нет. Сирень его глаз смотрела... печально. Нет, лицо, как всегда, было непроницаемо, но глаза, которые Тамао так хорошо знала, выдавали чувства их обладателя. Коккури была уверена, что сама смотрела на него точно так же. Между их глазами играли отражения прошлого, отскакивая эхом, которое слышали только они. Невыносимое эхо, выворачивающее сознание наизнанку. Той стороной, где были запрятаны воспоминания. Теперь они были не в той глубине, в которой их так хотели похоронить, а на виду, крича о себе. А эти двое ничего не могли поделать. Лишь только отвести взгляды – как будто так можно было что-то исправить.
– Тамао?
Коккури вздрогнула и резко обернулась. В дверях стоял Хироки.
Певица опустила голову. Ее продюсер подошел ближе.
– Что случилось? – мягко спросил он.
Тамамура через силу улыбнулась.
– Ничего. Кажется, я просто немного устала.
Ямада покачал головой.
– Ты белая, как бумага.
Тамао промолчала, не поднимая головы.
– Если не хочешь, можешь не говорить.
Мужчина сел перед ней на корточки.
– Я просто побуду рядом, хорошо?
Шаманка закрыла глаза.
– Как он здесь оказался? – прошептала она. Ямада удивленно воззрился на нее, но потом на его лице отразилось понимание.
– Тао Рен?
Девушка затеребила рукав кимоно, которое она так и не сняла. Старая привычка...
Наверное, ничего не изменилось. Она так и не стала взрослой. И ее жизнь все еще в осколках потерянной мечты.
– Я... Он напомнил мне о катастрофе, – соврала Тамао, рассматривая узор своего наряда.
Ямада посмотрел ей в глаза. Долго не отводил взгляд, а потом серьезно сказал:
– Все позади. Оставь, отпусти – оно в прошлом. Такого больше не повторится.
Коккури кивнула, понимая, что он абсолютно прав. Тао Рена нужно отпустить. Это всего лишь воспоминания. Даже меньше, чем прозрачная завеса. Больше ничего не будет.
– Все хорошо, не беспокойся, – чуть улыбнулась Тамао в ответ Хироки. – Это действительно просто от переутомления.
Он с сомнением окинул ее взглядом, но немного расслабился.
– Я подвезу тебя?
– Нет, не нужно. Мне хочется побыть одной.
Ямада хотел было поспорить с ней, но, приняв во внимание последнюю фразу, сдался.
– Хорошо. Как насчет завтра? Сходим куда-нибудь, взбодришься.
– Прости, я уже пообещала Ае, – виновато посмотрела на своего продюсера Тамао.
– О, тогда хорошо.
Кажется, он только обрадовался тому, что девушка собирается хоть как-то развеяться.
– Тогда до встречи.
– Пока.
Тамао проводила взглядом уходящего Хироки и вздохнула. Нужно просто забыть. Все ниточки к прошлому, и без того тонкие, давно оборваны. Только одна, особенно упрямая, одиноко звенит от натяжения, но почему-то не рвется. Как прозрачная леска, мечтающая удержать кита.
Тамао неспешно поднялась с места, переоделась, привела себя в порядок. Повесила на плечо сумку и вышла из гримерки. И на нее тут же чуть не налетела девушка из персонала.
– Сатоми-сан? Вы еще не ушли? – удивилась певица.
– Да ерунда, забыла тут кое-что, – усмехнулась девушка. – А, кстати, – она вдруг стала рыться в сумке, – вам тут передать просили...
– Мне? – не ожидала Тамао.
– Да, да... Ах, вот оно.
Сатоми вытащила на свет конверт.
– Держите, Тамамура-сан, – она вручила его растерянной коккури и скрылась в гримерке.
Чистый конверт. На какой-то момент то-то встрепенулось – как будто от страха – но быстро утихло. Всего лишь призраки прошлого.
Распечатала. Развернула сложенный листок. И время остановилось.
Старый добрый шрифт с завитками. Темно-желтого цвета.
«Милая, тебе стоит отказаться от рекламы. И чем скорее – тем лучше».
Руки, скрытые перчатками, задрожали.
Кончи и Пончи, до сих пор молчавшие, не решились комментировать произошедшее.
А Тамао вдруг засмеялась. Смех ее был самым обыкновенным, но духи животных опустили морды. Они знали, что их хозяйка на грани истерики.
– Нет, – отчетливо, хоть и подрагивающим голосом сказала Тамамура. – Я не собираюсь вам потакать. Я не сдамся.
Кончи и Пончи знали, что она обращалась вовсе не к ним.

* * *

Когда после бессмысленной прогулки по местности Рен случайно забрел в супермаркет, уже было темно. Так что мужчина решил не терять времени зря и купить себе что-нибудь на ужин. И ему невольно вспомнилась сцена, когда Тамао в пух и прах разнесла его гордое заявление, что салаты из супермаркета отлично заменяют полноценную трапезу. Как давно это было.
Впрочем, какая разница. И пора бы забыть.
Схватив первую попавшуюся коробочку, шаман развернулся, чтобы пойти к кассам. Только он не ступил и шагу. Чертыхнулся.
Просто прекрасно.
Наверное, эта ходячая катастрофа будет вечным воплощением его воображения. Мысли материальны, или как там говорят?
Тем временем Тамао Тамамура, которая Рена благополучно не заметила, застряла у полок с мороженным, очевидно, мучаясь выбором. А может, за голос переживала и решала, стоит ли вообще его брать.
Тао раздраженно фыркнул. А с чего, собственно, его должно волновать, какое мороженное собирается купить эта певичка? Идиотство.
Почти убедив себя, что ничего особенного не произошло, Рен как ни в чем не бывало двинулся к кассе. На всякий случай, к самой дальней от нее кассе.
Ничего такого. Подумаешь. Они ведь друг другу никто.
«Мы... друзья?»
От переизбытка эмоций наследник семьи Тао схватился за голову. Да по какому праву эта девчонка занимает все его мыслительное пространство?!
Мужчина не удержался и метнул в девушку раздраженный взгляд. И тут же ощутил что-то до безумия знакомое. Что-то, что заставило его сорваться с места в тот дождливый день два года назад. Что-то, бьющее по всем пяти чувствам. Как зудящая тревога, мгновенно подавшая сигнал.
Там, где только что стоял китайский шаман, осталась только упавшая пластиковая коробочка с салатом.
Тамамура Тамао не успела понять, что происходит. Сейчас коккури беспокоил только ноющий копчик и Тао Рен, сбивший шаманку с ног и лежащий сейчас на ней.
– Д-да... ч-что вы себе... – то ли возмущенно, то ли взволнованно бормотала ошарашенная певица, лицо которой уже стало ярче ее волос.
– Не то чтобы мне это нравится, – ядовито прошипел Рен, – но я не могу встать.
Растерянность и смущение сменились озадаченностью. Девушка попыталась приподняться, чтобы выяснить, в чем, собственно, проблема, но чуть не столкнулась нос к носу с Реном. Тамао тут же отпрянула, больно стукнувшись затылком о пол.
– Ой-ей-ей, – поморщилась Тамамура, до того красная, что для полноты картины не хватало лишь пара из ушей.
– Идиотка, – беззлобно констатировал Тао. Он уже понял, что злиться бесполезно. Не будь случай таким запущенным, он может еще и посмеялся бы. А так он является главным участником цирка, на который, кстати, уже сбежался весь магазин.
Тамао же снова попыталась прояснить ситуацию, на сей раз предусмотрительно отклонившись вбок. И она тут же побледнела, а клубничные глаза расширились от ужаса.
– Рен... – потрясенно выдохнула она, забыв о всех уважительных суффиксах и разногласиях.
Ноги шамана были придавлены огромным рекламным щитом, который несколько минут назад висел под потолком. Как раз над холодильниками с мороженым.
А шаман вдруг заметил измятый лист бумаги, выпавший из сумки возле Тамао. Прочел текст с завитками.
– Так... Похоже, кое-кто задолжал мне объяснение, – беспощадно глядя Тамамуре в глаза прошипел китайский шаман.

@темы: Рен/Тамао, Писанина, ПНУ

---

Ну... Всем привет. Давненько меня здесь не было. Не жалуюсь и не оправдываюсь, но с последним годом учебы оказалось тяжелее, чем я ожидала. Короче говоря, не очень часто я здесь буду появляться. Ну, теперь о веселом. Пару дней назад мне впервые в жизни приснился мой собственный персонаж! Это был Эйно, что меня несколько удивило. Это офигительное чувство едва ли можно с чем-то сравнить. Разве что... вроде как потусила со старинным другом, братюней, которого знаешь всю жизнь. Дай бог каждому автору испытать подобное. О неожиданном (для меня, по-крайней мере). Знаете, я долго сопротивлялась мельканию интересных корейских дорам, когда я пыталась найти японские, но вот разговор с Акими (моя ренмао partner с девианта хД) меня окончательно уломал. Теперь я не на шутку задумалась об изучении корейского либо на третьем курсе, либо после универа. А вообще дорама милая. Правда, я одну несчастную серию смотрела целую неделю (к вопросу о нехватке времени). Dream High. Ах, вот еще. Я умудрилась написать ВСЕМ своим русским вотчерам с девиантарта, коих оказалось ОЧЕНЬ даже немало. А главное у всех такая разная реакция на такое дело хДД В общем, ПЧички, не теряйте, я жива, если что х)

Наверное, я ни разу толком не рисовала его улбыающимся. Школьный набросок, кривизна прилагается.

@темы: Всякое, Персики, Дорамы, Эйно, ИОМ, Последняя буква алфавита, Бред

---

В дороге нарисовался Эйно. Пропорции хромают, но до чего вхарактерная мордаха у него вышла! **

Здрасьте, народ х) Меня не было всего неделю, но такое чувство, что я пропустила кучу событий месячной давности. А у вас как дела? Я, собственно, уезжала в Россию, на могилу к отцу, со дня смерти которого прошло десять лет. Повидала родственников и все такое. Вернулась в интернеты, а там куча писем и сообщеий. Вот ради такого стоит уезжать! Создается впечатление, что ты реально кому-то нужен хДД Но сейчас, разгребя чуточку домашку, я буду наверстывать упущенное и проверять избранное.)

@темы: Каляки, Персики, Эйно, ИОМ, Последняя буква алфавита

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Еще флешмобец

Мне нравится эта фотография, хотя она получилась почти случайно х)

Снова от  Невидимка-Эльф: 1. Оставьте комментарий ниже, где изъявите желание ответить на шесть моих вопросов; 2. Я задам Вам шесть вопросов; 3. Вы поместите в свой дневник мои шесть вопросов со своими шестью ответами; 4. Вы включите в запись эту инструкцию. Невидимка-Эльф 1. Почему тебя связывают с кроликом? Ы, долгая история.) Изначально и впервые меня кроликом назвали... может быть, из-за больших зубов? Это еще в начальной школе, кажется, кто-то ляпнул, что я похожа на кролика (вроде в хорошем смысле хД), а другие подхватили.) Впрочем, это, возможно, вытекло из моих рассказов о декоративных кроликах, которые жили у меня дома. Потом, при разговоре с кем-то в сети, мне тоже сказали про зайце-кроличью ассоциацию, хотя я об этом и словом не обмолвилась оО С тех пор я в реале услышала о подобной ассоциации еще пару раз. Однако позже я использовала это, черкая в дневнике свой образ с кролисьими ушами.) Сам дневник был назван "Кроличьей норой", а в эпиграф была пущена Эллен (это мой персонаж-тезка) с ушками. После это еще использовалось в дабл-меме и МС-меме, а ныне диз дневника и авка на ДА - 2. Какие у тебя любимые цвета? Вопрос поставлен очень правильно, потому что цвета люблю в разных вещах разные.) Основным любимым цветом я могу считать красный, но я никогда, например, не позволю сделать себе в комнате обои красного цвета и тому подобное. Мне нравятся бежевые, кремовые и нежно-нежно розовые оттенки. В одежде я предпочитаю черный. 3. Как пришла к паре Рен/Тамао? Меня заразила  Мегара, фанфиком Тень, на который когда-то наткнулась еще на беоне. 4. Какое мороженное ты любишь больше всего? Американское. Поверьте, разнообразие вкусов американского мороженного на развес нам не снилось хД 5. Что будет если ничего не будет? (ничего - не ответ XD) Что-то безумно скучное и нудное.) 6. Ну и по традиции Почему у тебя такой ник? История тоже долгая.) Все началось с моего Мери-Сью фика, который я начала писать еще до того, как у меня появился интернет. Главную героиню звали Эллен - вот я и взяла ее имя. А так как мне в то время безумно нравился Рен, я добавила к этому фамилию Тао. С ником Ellen Tao я прогуляла больше года, а на девианте с ним и поныне. В один прекрасный день я поняла, что Тао - это слишком неоригинально и вообще я могу быть далеко не единственной Эллен Тао. Так что придумалось RainboWR. RainboWR имеет аж несколько значений, по желанию~ Rainbow With/Without Rain или Rainbow Without Red. Изначально был последний вариант задуман, ибо я раньше очень не любила красный.) Теперь это мой любимый цвет и я объясняю ник тем, что весь его забираю себе, и его не остается даже в радуге х) Потом я просто сложила Ellen и RainboWR, и вот результат.)

@темы: Последняя буква алфавита, Флешмоб

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

РенМао няшности

Вы думаете это арт? Ничего подобного хДД Дубль два, подростки

Увидела в Твиттере, как Хельга игралась в дресаппере, тоже решила попробовать, но с парочками.)) Так что слева результаты.)) Игралась здесь и здесь. Фентези мысль о разных расах внезапно захватила ** Когда-нибудь, дописав ПНУ и разгребя долги, я попробую написать, быть может.)) А вторая радость просто няшная, типичная домашняя история.) УПД: А я думала, что в фентези-картинке ткнула в наряд, который больше нравился, ан нет, канон хДД Из Тви: Хельга: А Тамао просто шик ♥ Эллен: Сама не ожидала, что прическа найдется, как у взрослой Тамамуры х) Неканонно стрелок, но мне нравится ** Хельга: Почему неканонно? Тамао же у нас в манге типа Купидон, с арбалетом. Все в тему)) [...] Эллен: Интуиция меня не подвела х)))))

@темы: Сеть, Рен/Тамао, Позитив

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

А вот такая штука нарисовалась. Персонажи из манги  [Nero39] Настоящий гетщик Эллен мигом нашла парочку. Случайно вышло похоже на это.))) Мама сказала, что прогресс на нуле и вообще профили страшные. Я слегка расстроился. Вообще ничего особо нового нет. Смотрю новую дорамку с Огури Шуном, расслабляюсь и радуюсь пятнице. Бтв, дорамка интересная, да. Это та самая, Rich man, poor woman. Ее так разрекламировали даже на дайрах, да и до этого заметила на сайте дорам, что я не удержалась и начала смотреть, хотя она еще не до конца вышла. Огури прекрасен, как всегда, хотя постарел чуток. Внезапно пригласили вчера в американское посольство в понедельник, а теперь молчат оО Зато созвонилась с девчонкой со Слуцка, с которой провела в поездке больше всего времени. Говорили так, будто только вчера расстались ~( ╥////﹏////╥ )~ Скучаю я по ним по всем.

Тыкабельно.

@темы: Всякое, Арт, Последняя буква алфавита

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

ПНУ, 2.5.

Знаете, для самой было неожиданностью так быстро написать.
Это последняя глава второй части.
Приятного прочтения! ^^

Глава 5.
Раны.

Шокированная, израненная и покрытая ожогами Тамамура окончательно ослабела. Как... Как только он здесь оказался? Почему? Она же так хотела уберечь его... За что, за что? Чем он заслужил страдания?
В самый неподходящий момент Тамао стала терять сознание. «Нет, нет, нельзя!» – пронеслось в мыслях, но голова неумолимо тяжелела, и вскоре все поглотила тьма.

* * *

Коккури открыла глаза. Свет больно ударил по ним, и девушка сразу же зажмурилась. Постепенно, одно за другим ощущения возвращались к ней и становились все более отчетливыми, потому каждая клеточка тела стала ныть. Малейшее движение заставило бы охнуть, но Тамамура не могла выдавить из себя ни звука, так слаба она была. Захоти она кричать о помощи, от нее можно было бы услышать лишь приглушенный хрип. Но разве Тамао срывала связки?
Нельзя было сказать, что она очнулась впервые. Девушка смутно помнила какие-то голоса, но все это было охвачено дымкой некоей дремы, так что эти воспоминания едва ли что-то давали.
Где же она сейчас находится? Так тихо...
Тамао рискнула открыть один глаз. Когда он привык к свету, ее взору открылся белый потолок. И все.
Чтобы понять, где она находится, Тамао пришлось открыть и второй глаз, а кроме того, двинуться, чтобы хоть чуточку приподняться. Из горла все-таки вырвался непонятный звук, и шаманка рухнула назад на подушку. Но теперь Тамао знала, что находится в больнице.
В палату кто-то зашел. Не успела коккури и вздохнуть, как этот кто-то охнул и, судя по стуку каблуков, выбежал в коридор. Через некоторое время снова раздались шаги.
– Так вы уже очнулись? – услышала Тамао мужской голос. – Лежите-лежите, вам напрягаться нельзя.
Шаманка с трудом повернула голову. Возле ее кровати стоял мужчина средних лет в белом халате.
– Я ваш лечащий врач, Мори.
Шаманка чуть шевельнула головой, попытавшись кивнуть.
– Вам многое пришлось пережить, но не волнуйтесь, все будет хорошо. От ожогов даже шрамов почти не останется, – ободряюще сказал он.
Ожоги...
В сознании неожиданно вспыхнула картина с израненным Реном.
– Доктор! – просипела она и чуть не задохнулась от не вырвавшегося восклицания. Горло...
Забыв о боли, Тамао приподнялась на локтях.
– Как долго я здесь? Что произошло? Что... – разгоряченным шепотом спрашивала она, но врач ее перебил.
– Успокойтесь, Тамамура-сан, – неожиданно строго сказал он. – Волноваться вам нельзя. Если вы ляжете и будете спокойно – я подчеркиваю, спокойно – меня слушать, я все расскажу.
Тамао послушно легла и от волнения сжала одеяло. Чуть не вскрикнув, резко выпустила его.
– Ваши руки особенно пострадали, и не только от ожогов, но и от осколков. Только недавно они стали заживать, – нерадостно пояснил Мори.
Коккури перевела взгляд на свои руки и не сдержала потрясенного вздоха.
Ее руки, некогда такие красивые и мягкие, были сплошь покрыты рубцами и шрамами. Пугающими, уродливыми, грубыми шрамами. Вот почему врач уточнил, что именно от ожогов не останется следов...
Тамао отвела глаза и, пока она не успела поверить в происходящее и убедиться, что эти руки действительно принадлежат ей, перенесла свое внимание на доктора, почти онемев.
– Произошла авария. Каким-то чудом самолет не разбился. Вы вместе с другими людьми сумели выбраться, но не смогли далеко уйти – самолет взорвался. Его поломка была слишком серьезной, и почти невозможно предположить, что могло ее вызвать.
Взрыв задел вас. К счастью, вы уже не были так уж близко к самолету, и никто не умер.
Мимо проезжал экскурсионный автобус, как раз высадивший в городе неподалеку туристов. Водитель заметил неладное и остановился. С ним была его взрослая дочь; они вызвали помощь и, чтобы потом быстрее доставить пострадавших в больницу, начали переносить всех в автобус. И снова чудо: обычно он не ездил этой дорогой. Вам повезло, потому как вас нашли почти сразу.
Что касается лично вас, вы находитесь здесь уже две недели.
Ошарашенная Тамао переваривала полученную информацию. Мори же продолжал:
– Ваши документы могут быть восстановлены по данным из аэропорта, так что не стоит об этом беспокоиться.
Это и не волновало Тамао. Она переживала совсем не из-за этого.
– Как... Как Тао Рен-сан? – с надеждой глядя на мужчину спросила Тамамура. Она уже не шептала. В ее голосе проступали умоляющие нотки.
Врач улыбнулся.
– Он идет на поправку. В сознании уже несколько дней. Тао Рен-сан, кстати, лежит неподалеку, через одну палату от вас. Если пожелаете, непременно навестите его, но только когда поправитесь. А сейчас вам следует отдыхать. И не волнуйтесь ни о чем.
С этими словами Мори вышел из помещения.
Тамао зажмурилась. От чувства вины и стыда хотелось кричать.

* * *

Наконец, Тамао могла вполне спокойно передвигаться, и боли почти не было. Кроме того, девушка свыклась с мыслью об изуродованных руках. Это было тяжело, страшно, но она смирилась. Так же, как она мирилась со многими вещами и до того. Безропотно, покорно.
Физически Тамао шла на поправку, чего нельзя было сказать о ее моральном состоянии. Казалось, девушка угасает. Совесть и вина усиленно давили на нее. Она не могла спать, не могла есть. Не могла просто жить.
Все из-за нее. Из-за нее пострадали невинные люди. А главное – Рен.
Тамао долго решалась. Очень долго. Но она набиралась храбрости и решимости поговорить с Реном. И, в конце концов, коккури отважилась на такой, как ей казалось, сумасшедший поступок. Но, по крайней мере, это было честно.
Шаманка нерешительно вышла из своей палаты и, пройдя мимо соседней, замерла.
Нет, нельзя бояться. Нельзя бежать. Она не заслужила бегства. Со всей ответственностью Тамамура Тамао должна столкнуться с последствиями. Это только ее вина и больше ничья.
Она все это понимала. Все осознавала. Знала, что поступает правильно. Это хоть что-то правильное, после всех тех ошибок и непростительных просчетов.
Тогда почему же так страшно?
Пока не передумала, Тамао быстро постучала, не глядя на руку. Да, она смирилась, но все же вид искалеченной конечности заставлял сердце болезненно сжаться. Не оттого, что ей было жаль себя. Оттого, что руки, ставшие вечным наказанием, всегда напоминали ей о пострадавших, о катастрофе, в которой была виновна именно она, Тамао. О боли и ужасах, пережитых в тот день. О наполняющей ее вине, которая исхитрялась проникнуть в малейшие щелочки ее души, как удушающий газ, от которого не было спасения. Все было в этих руках, которыми она все и разрушила.
– Войдите, – за дверью прозвучал до боли равнодушный голос.
Назад пути нет.
Тамао толкнула дверь. Она силилась не паниковать. Пусть она и не готова.
Наверное, она никогда не будет готова.
А сердце бешено колотилось, мечтая разорвать грудную клетку хозяйки, чтобы сбежать как можно дальше.
Шаманка зашла в палату, закрыла за собой дверь. Да так и осталась стоять у дверей.
Молчание. Не то уютное молчание, воцарявшееся между ними после умиротворяющих разговоров; не то задумчивое молчание, царившее во время игры в шахматы. Но и не то ледяное молчание, коим удостаивал врагов или неприятелей Тао Рен.
Что-то другое. Только от этого не менее страшное.
Тамао уткнулась взглядом в пол. Рен пристально смотрел на нее; угадать, что он думал, было невозможно. Его лицо было абсолютно непроницаемым. Таким же, каким был его голос, пригласивший ее мгновение назад.
Мгновение? Разве? Так мало?..
– Сядь, – наконец, сказал он.
Она послушалась. Снова этот беззвучный диалог, в котором не было упреков или обвинений.
Вот оно что. Теперь поняла.
Это разочарование. Воздух между ними пропитан разочарованием.
Все в душе перевернулось. Но... Что же тогда творится с ним?
– Я... Я хотела тебя спасти, – вдруг прошептала Тамао, безжизненно глядя в окно. Не выдержала тяжести эмоций.
Это не было оправданием. Она и так знала, что ей нет прощения. Коккури просто сказала, как есть.
– А что вышло?
Рен не сказал это осуждающе. Его слова, скорее, прозвучали безнадежно, и от этого Тамао стало еще горче. Было очень больно слышать такой тон от человека, дружбу с которым она обещала себе беречь до самого конца. Но, как ни старалась, она не смогла. Не справилась.
Тамао захотелось плакать, но девушка не могла себе этого позволить. Она не заслужила слабости.
– Скажи я как есть... ты не отпустил бы меня.
– Правильно, – сказал Рен. – Но я был бы предупрежден.
Больно. Им обоим было слишком больно. Рен чувствовал себя преданным, а Тамао душила вина.
Раны от этого несчастного случая были куда глубже, чем они могли себе представить.
– Ты всех спасла, – неожиданно сказал Рен. – Я не был в сознании... Но я знаю, что это была ты.
Тамао отчаянно замотала головой.
– Если бы я спасла, мы не были бы здесь, – непролитые слезы предательски зазвучали в дрогнувшем голосе.
Хотелось сказать вслух, какая она жалкая и беспомощная. Но она не имела права делать этого перед Реном. Он счел бы это само жалостью. А она и этого не заслужила. Она и так отвратительна. Еще хуже, чем эти руки, покрытые шрамами.
Тамао внезапно наткнулась на сиреневый лед его глаз. Снова разочарование.
Пусть лучше бы он ее ударил. Наорал. Но только не это.
– Ты все-таки самоуверенная эгоистка, – сказал он ей тоном строгого отца, но почему-то тихо.
Она задрожала. Встала. Низко поклонилась, упершись взглядом в колени.
– Простите... простите меня... – пробормотала она, не в силах больше сдерживать слезы.
Простояв так еще какое-то время, она выпрямилась. Не глядя на него, развернулась и пошла к двери. Остановившись, но не поворачиваясь, Тамао сказала:
– Я уеду к Йо-сама. Я больше не буду мешать. Там я буду в безопасности и больше не причиню никаких беспокойств. Прощай...те, Рен-сан, – печально произнесла Тамао. Вышла за дверь.
Рен долго не шевелился. А потом, сжав зубы от злости, ударил кулаком по тумбочке у кровати.
И дело не в том, что он ранен и лежит в больнице. Просто она не могла ему доверять.
И еще... Он заметил ее руки, как ни пыталась она их скрыть.

* * *

Тамао плотно закрыла дверь палаты Рена, и слезы безудержно заструились по щекам. Она всхлипнула и, попытавшись убежать, врезалась в кого-то.
– Извините...
Тамамура подняла заплаканные глаза и едва удержала удивленный возглас.
– Вы? – изумилась она.
Молодой человек улыбнулся.
– Здравствуйте, – бодро поздоровался он, но тут заметил дорожки слез на лице девушки. – С вами все в порядке? – сразу встревожился мужчина.
Тамао не сразу нашлась с ответом.
– Д-да... Все хорошо, – автоматически ответила она. – Но... Это же... Это же вы тогда спасли нас в лесу!
Молодой человек снова улыбнулся.
– Я рад, что вы меня помните.
– Я... Спасибо вам, спасибо огромное! – горячо поблагодарила его Тамамура. – Я по-настоящему обязана вам!
Она отчетливо помнила свою панику, свой страх за Рена... А этот мужчина и та пожилая женщина... Они вытащили и Рена, и саму Тамао.
– Да что вы, это пустяки, – смутился он. – Не пройти так просто мимо, да и сами вы неплохо справлялись. И вы, кажется, опять во что-то ввязались?
Тамао потупила взгляд. Помрачнела.
– Ох, простите; я ни в коем случае не хотел вас расстраивать, – понял свою бестактность молодой человек. – Виноват. Может, выпьете со мной кофе? Угощу вас в качестве извинения.
Коккури вымученно улыбнулась.
– Простите... Я, наверное, откажусь.
– Что вы, не извиняйтесь! Тогда... До встречи, – попрощался он и зашел в палату Рена.
Тамао было до того плохо, что она не удосужилась поинтересоваться, как зовут этого приветливого и улыбчивого мужчину и какое вообще отношение он имеет к Рену. Хотя теперь она ему чужая, а потому вряд ли ее касаются дела шамана.
Вернувшись в свою палату, шаманка повалилась на больничную койку и горько заплакала, до боли в руках сжимая подушку.

* * *

Рен проклинал этот день. Его можно было назвать «днем посещений».
Сначала визит шаману нанесла Тамао. Разговор был коротким, но как никогда эмоционально насыщенным. Горьким. Вряд ли Рен когда-либо испытывал такую горечь и опустошенность. Такое разочарование и такую боль. Пусть и гадко это признавать даже самому себе.
Зачем-то в голову пришел образ волка, воющего на луну. Наверное, Рену и самому хотелось выть.
Почти сразу после того, как ушла Тамао, в палату заявился Оизуми. Долго он не пробыл: пожелал Тао скорейшего выздоровления и сообщил, что на работе его очень ждут.
Сразу после него явилась Джун. Сестре Рен был бы безмерно рад, если бы не события утра, заставлявшие думать только о них, потому Рену хотелось побыть одному, но не тут-то было. После сестры к нему пришли Асакура Йо и Усуи Хорокеу.
– Проведали, узнали, что я жив, – свободны, – грубо сказал Рен. Но уходить они, очевидно, не собирались.
– Да ладно тебе, – засмеялся Йо.
– Вот как ты к друзьям относишься, – словно обиженно буркнул Хорохоро.
Перед глазами Рена возникло лицо Тамао, и эхом отозвалось неуверенное «...мы друзья?».
С ней все было не так... Ее не хотелось обижать или задевать. Не хотелось язвить или грубить ей. Перед ее добрыми глазами все эти намерения все равно разлетались тысячами мельчайших осколков, мгновенно плавящимися от ее тепла.
Со временем у него появилась потребность в ее мягкой улыбке и ласковом голосе, ее молчаливой поддержке и послушном согласии. В искреннем, а не простом и формальном вопросе, как у него дела.
Да. Ему, напротив, хотелось защищать эту девушку. Уберечь от ран или боли.
А он не смог. У него ничего не получилось.
До нее Тао Рен никогда не дружил с девчонками. А после таких мыслей он уже не был уверен, что все было так, как нужно. Но тогда как?
Уже все равно. Она никогда к нему не вернется. Тамао еще раньше сбежала от его настойчивости, а своей слежкой Рен наверняка окончательно подорвал ее доверие. Не говоря уже о том, что и без его резких слов, родившихся из чистого эгоизма и обиды, она считала себя виноватой. Черта с два! Из них обоих только он был эгоистом.
Рен посмотрел на Йо. Ну, конечно! Она же поехала именно к нему!
Китайский шаман замер. Тогда почему он беспокоился за нее? Почему злился? Да и сам Рен говорил Тамао, что она может вернуться в Фунбари, и только в противном случае оставаться с ним. Только потом он привез ее в их квартиру.
Он вел себя, как высокомерный ублюдок. Он даже не смог защитить ее тогда, в самолете, потому что его вырубило. А она теперь чувствовала вину.
Мысли об этом были омерзительными. Он не мог вообразить себе, насколько жалким стал. И как посмел это допустить.
Йо и Хоро не так долго побыли у него в палате: с таким же успехом они могли навестить стену палаты и разговаривать с ней. Не говоря уже о том, что настроение у Рена было не самым замечательным. Так что шаманы поспешили откланяться.
– Мы еще к Тамао-тян зайдем, а то у нее подруга была, когда мы заглядывали, – пробормотал Хорохоро, утратив привычную жизнерадостность при виде угрюмого изувеченного друга.
– Поправляйся, – пожелал Рену Йо, и они с северянином вышли из помещения.
Тао Рен мрачно смотрел в потолок.

* * *

Когда пришло время выписки, Тамао не чувствовала себя слишком счастливой. Она быстро собирала вещи, которые ей привезли в больницу Ая и Йо. Последний, кстати, должен был с минуты на минуту ее забрать.
Шаманка даже не понимала, хочет ли она возвращаться. Тяжкие мысли давили своей безнадежностью.
Но у нее не было выбора. Больше некуда идти. А о сцене с такими руками можно забыть.
Та параллельная реальность с воспитанием Ханы оказалась гораздо ближе, чем она подозревала. От судьбы не уйдешь. Ее участь быть тихой домохозяйкой и помогать Асакурам в делах. Как это было всегда. А ее попытки что-то изменить закончились слишком быстро и слишком печально.
Она почти все собрала, когда в дверь постучали.
– Да, Йо-сама, я почти готова, – отозвалась девушка и повернулась к двери. Только к ней зашел вовсе не Йо.
– Рен-сан, – растерялась коккури. Застыла.
Он помолчал. Потом сказал:
– Неправильно.
– Что? – не поняла Тамамура.
– Ты слишком красиво отзывалась о дружбе, раз успела забыть, – желчно ответил Рен.
Какое-то подозрение на миг всколыхнулось в сознании, но было не до того. Тамао опустила глаза.
– Я не достойна ва... твоей дружбы, – странно тонким голосом ответила Тамао.
– Готова лишиться единственного друга? – поинтересовался Рен, и тут его озарило. А ведь Йо она, выходит, не причисляла к категории друзей? Асакура так много для нее значил?
Это раздражало, нет, злило, бесило, и Рен не мог понять, почему. Так же, как он не понимал, что привело его в эту палату.
– Рен, я... – несчастным голосом заговорила Тамао, но он вдруг прошипел:
–Знаешь, я никогда не навязывался. С самого начала ты всегда могла сказать, что тебе все это не нужно. Тогда почему? – он шагнул к ней. – Тебе так нравилось лицемерить? – еще шаг, и еще. – Чувствовать себя важной? – с каждым словом он был ближе и ближе к ней. С каждым словом он говорил все тише и тише, но все более ядовито.
– Нет, я... – в ужасе пробормотала девушка, упершись спиной в стену комнаты, но он был неумолим. Рен не знал, что с ним сделалось и почему ему сорвало крышу. Он дикими глазами сиреневого льда смотрел на нее и с каким-то животным удовлетворением отметил ее страх перед ним. Больше не было добрых улыбок и терпеливых слов. А он сорвался, окончательно разбив их хрупкие отношения.
– Рен-сан, пожалуйста, – Тамао уже не знала, о чем просит, однако безумные фиалковые глаза в дециметре от ее глаз внушали ей такой страх, что она просто не могла пошевелиться.
Это не ее друг. Это тот самый Тао Рен, убивший Хрома. Тот самый Тао Рен, жаждущий убить Йо, убить отца. Этого человека она не знала. Этого человека она боялась.
Ей хотелось позвать своего друга, понимающего и всегда выручавшего ее Рена. Хотелось все рассказать ему, выложить все, что на душе. Но он был слишком далеко.
– Чего ты от меня хочешь? – неожиданно спросил шаман. Надтреснутым голосом. Он был готов вот-вот потерять рассудок. Вся эта ситуация сводила с ума. Рен ясно видел в глазах цвета ранней клубники боль – она видела, что с ним делается, и знала, что была этому причиной. Он видел приоткрытые от страха губы – она не знала, что он собирается сделать. Потому что она понятия не имела, что за человек перед ней стоит.
Тамао ощущала его тяжелое дыхание на своей горящей коже. Чего она хотела? Чтобы все это прекратилось. Она хотела исчезнуть. Хотела проснуться в похмелье год назад и понять, что вся эта чушь с подвезшим ее Тао Реном, газетными статьями, убийствами и покушениями оказалась просто дурным сном. Ведь именно она довела Рена до такого состояния. Она убила собственного друга. Поэтому ее уделом было терпеть. Она не могла разрешить себе бежать.
– Я... – в отчаянии прошептала Тамао, но тут дверь палаты распахнулась.
– Тама-... – начал Йо, но осекся, увидев разыгравшуюся сцену.
Рен наконец-то очнулся. Взгляд лиловых глаз стал полностью осмысленным.
– Тамао...
Он испугался. Впервые за долгое время.
Перед ним стояла отчаявшаяся, напуганная девушка, его друг. Что он с ней сделал? За что перепугал?
Шаман отшатнулся.
Все кончено. Осколки не склеить. Потому что их уже просто не найти. Последний отзвук их трепетных отношений и чувств был погребен под мельчайшими кусочками хрупкого взаимопонимания. Вдребезги разбитого. Ему остались лишь отблески раскрошенного льда.
– Прощай, – прошептал Тао Рен, и поспешил покинуть ее палату.
«И помни», – почему-то добавил голос в голове.
Сердце Тамамуры Тамао дрожало. Силясь унять судорожное дыхание, она прижала изуродованную руку ко рту.
Глубокий порез на ладони, который еще недавно нежно поглаживал Йо, уже зажил.

@темы: Рен/Тамао, Писанина, ПНУ

---

ПНУ

Глава 4.
Ошибки.

Рену было наплевать, что сегодня рано на работу. Плевать, что его ждали, что на носу проект, что в компании и так проблемы... На данный момент его беспокоила девушка, его друг, которая лежала на своей кровати в спальне без сознания уже десять минут. И как он ни пытался, в чувство привести он ее не мог.
Перевел взгляд на духов, нависших над хозяйкой. Их лица (морды?) выражали смесь беспокойства и любопытства, и последнее очень удивило Тао. Да и беспокойство их было довольно легким, судя по поведению, – может, ничего серьезного?
– Что с ней? – не выдержал он.
Духи переглянулись. Енот как-то слишком уж красноречиво посмотрел на тануки, а потом сказал:
– Мы не знаем.
– Да что ж вы за хранители такие, – зашипел от негодования Рен. Как это вообще возможно, чтобы духи не могли ничего сказать о хозяине! – Или, – он с подозрением прищурился, припомнив их переглядки, – вы знаете, но не хотите говорить?..
– Ага, не скажи мы, так твой дружок быстро вытряс бы из нас правду, – пробурчал Пончи, косясь на Басона.
Рен, не слишком-то удовлетворенный таким ответом, еще некоторое время прожигал их взглядом. Наверняка он сказал бы что-то еще, но девушка вдруг зашевелилась.
– Тамао? – черт, слишком обеспокоенно...
Девушка выглядела очень бледной.
– Р-рен-сан, – почему-то коккури смотрела на него испуганно. Тао закатил глаза.
– Что я говорил?..
– Рен, – послушно поправилась Тамао.
Мужчина заметил, что она напряжена. Губы плотно сжаты, а дыхание слишком частое.
– Что случилось? Ты в порядке?
Тамамура нервно рассмеялась.
– Что в... ты... Это, наверное... от радости.
– От радости, – скептически повторил Рен, глядя, как бегают ее глаза. – Что-то я не вижу этой самой радости.
Тамао судорожно вдохнула.
– На самом деле, это все так... неожиданно, – вполне искренне сказала шаманка. – Я растерялась...
– Хм...
«Когда в нее стреляли, в луже его крови она не «растерялась». А тут...
Ей-богу, в быту люди иногда настолько другие!» – подумалось Рену.
– Я очень рада, что мы друзья, – натянуто улыбнулась Тамамура. Не знай ее Тао, решил бы, что ее пугает перспектива дружбы с каким-нибудь психом-маньяком, такими дикими выглядели ее глаза. Что-то не так. Что-то ее беспокоило.
– Тамао, что произошло?
Коккури опустила взгляд. Она очень не хотела пускать это вход, но, кажется, другого выхода у нее не было. Какая глупая ситуация.
– Знае... шь... Это несколько... ммм... личное...
Рен продолжал буравить ее взглядом. Тамао покраснела и выдавила:
– Женское...
– О, – Тао сразу выпрямился. Прочистил горло. – Тогда... ээ... Я жду тебя на кухне.
Он поспешно вышел из спальни.
Тамао выдохнула.
– Спасибо, что ничего ему не сказали, – шепотом поблагодарила она своих духов. Те шутливо отсалютовали ей. Затем Кончи серьезно спросил:
– Что ты увидела?
Она помрачнела.
– Ничего хорошего.

* * *

Рен не придал случившемуся утром происшествию какого-то особого значения. Зато его коллеги между собой отмечали, что сегодня Тао Рен был несколько... мягче, чем обычно. Вместо обычного сарказма в его речи иногда даже шутки проскакивали. Привычная строгость стала похожа на снисходительность. Без напряжения, Рен спокойно выполнял свои обязанности. Он, наверное, и сам не замечал этих изменений, но всем это было только на руку. Ведь Тао Рен не из тех, что сочтет указание о мягкости за комплимент. Таким образом, усмехаясь втихаря – личная жизнь наладилась у начальника, что ли? – работать им сегодня было даже приятно.
Когда Рен возвращался с работы домой, он уже просто предвкушал очередную приятную беседу, отлично приготовленный ужин и партию в шахматы. Что касается игры, Тамао при регулярной практике становилась все более опытным и интересным противником, и теперь обыграть ее было не так просто, хотя все же вполне реально – она по-прежнему терпела поражения, но, кажется, была ничуть не против. Она только мягко улыбалась в ответ на победоносную ухмылку Рена.
Он так привык к этим вечерам, что сложно было представить, что когда-нибудь это закончится. Но он обязательно раскроет все заговоры, пока не случилось что-нибудь похуже. Все это было слишком опасно, чтобы пускать на самотек. Не хотелось признавать, но во время последней «стычки» Рен и сам не почувствовал нападения, как и описывала ранее Тамао. Их спасли лишь его опыт и чутье.
Тао все еще не мог понять, почему Тамамура подвергалась покушениям, почему ее подставили, почему так сильно кто-то старался отравить ей жизнь, а то и лишить ее. Из-за всех загадок и неясностей Рену нестерпимо хотелось разобраться с этой проблемой, но у него не было ни единой зацепки. Все сводилось к ожиданию следующего хода врага. Но и этого допустить он не мог – слишком уж рискованно. Что-то заставляло его беспокоиться за коккури. Ведь, как ни крути, во всех этих приключениях он обрел замечательного друга.
Несмотря на пасмурные перспективы, в приподнятом настроении Рен зашел в их необычно тихую квартиру. Поставил кейс и по традиции заглянул на кухню. Тамао в комнате не было, но на столе стоял остывший ужин. Тао нахмурился: он заметил перед тарелкой листок бумаги. Предчувствуя недоброе, он порывисто подошел ближе к столу.
«Спасибо за все. Это были одни из самых лучших дней в моей жизни. И простите за все неудобства. У меня появились дела, и мне необходимо срочно их уладить.
Еще раз спасибо. Т.»
Прощальные намеки в этой сумбурной и нескладной записке дали Рену понять, что девушка не на пару часов отлучилась. Мрачный, он вылетел из кухни и мигом оказался в ее спальне.
Пусто. Ни ее вещей, ни самой Тамао.
Мужчина чуть не зарычал от досады. Эта идиотка прикинулась белой овечкой и, усыпив его бдительность, сбежала!
Рывком вытащил из кармана мобильный и не слишком удивился, услышав после набора номера оператора, сообщающего, что аппарат абонента отключен.
Рен был очень зол. Главным образом потому, что все произошло без его ведома, и он не знал, где искать шаманку.
Первой мыслью был звонок Йо. Только потом мужчина уже понял, как это... странно? Но ведь правда, позвонит он, а что дальше?
«Знаешь, Йо, мы тут с Тамао живем вместе, а она вдруг исчезла – случайно не знаешь, где она?» Звучит жутко. И двусмысленно, как только сейчас понял шаман. Напоминает типичную мыльную оперу о сбежавшей любовнице.
Сестра? Джун давно уехала из Токио и вряд ли сейчас имеет отношение к Асакурам.
Может, какие-нибудь подруги Тамао? Но, во-первых, он не знал, где их можно найти, а во-вторых, она в последнее время не выдавала своего присутствия в городе, временно отказавшись от репетиций и выступлений.
Ну, что ж... Видимо, нужно звонить Йо.
Набрать его номер не составило труда. Проблема была в другом – что говорить?
– Алло? – послышался безмятежный голос на том конце провода.
– Как поживаешь? – сдержанно спросил Рен, соображая, что лучше сказать о Тамао.
– Да все по-старому, ничего такого, – весело ответил Асакура. Китайский шаман искренне не понимал, что в этом такого замечательного. – А у тебя?
Рен подумал об убийствах, покушениях, больнице, тюрьме и подумал, что, может быть, действительно стоит порадоваться постоянству.
– Невероятная скука, совершенно ничего нового, – флегматично сказал Рен. Пусть Йо спит спокойно.
– Что-то хотел? – поинтересовался друг. Рен мысленно вздохнул и спокойно спросил:
– К тебе там не собиралась Тамао?
– Тамао? – удивился Йо. – Да нет, а что такое?
– Она когда-то заняла у меня некоторую сумму, а мне сейчас нужно немало денег. Но вот не знаю, где ее искать, – вдохновленно сочинял Тао в попытках осторожно выпытать, где Тамамура хотя бы может быть.
– Не знаю, была в Киото, – задумчиво ответил Йо. – Еще сегодня утром с ней разговаривал.
– Утром? – непроизвольно вырвалось у Рена. Если подумать, за время их вынужденного сожительства он вообще никогда не видел ее говорящей с Йо.
– Да, мы часто звоним друг другу, – простодушно ответил Асакура, и этот факт словно разочаровал китайца. Будто что-то было не так. Что-то лишнее – что-то, лишающее трепетности и иллюзии неприкосновенности их с Тамао отношений. Точно хрупкая оболочка их мира была разрушена с такой легкостью, как его и не существовало вовсе.
– Если объявится – дай знать, – почему-то прохладно сказал Рен.
– Нет проблем, – отозвался Йо. Потом незамедлительно предложил: – Может, я мог бы помочь с деньгами?
– Не стоит. Не буду покушаться на ваше и без того неустойчивое материальное положение, – резче, чем хотелось, ответил Тао. Ему в этом естественном дружеском участии виделась помощь Тамао, а не Рену. Что-то оттолкнуло, отбросило его от обоих. Казалось, что он подсмотрел непредназначенные для его глаз картины. А на ум пришел тот самый взгляд Тамамуры, от которого хотелось отвернуться, предварительно встряхнув коккури, – взгляд, появлявшийся при упоминании Асакуры Йо.
Рен всегда это понимал, но сейчас увидел так отчетливо. И только сейчас это было таким неправильным, неестественным.
Захотелось разбить что-нибудь. Ведь именно от него она убежала.
– Тогда удачи. Заходи, как будешь в Токио, – бодро попрощался Йо. Не заметил он перемены или всего лишь предпочел не заметить – это не волновало Рена.
– Непременно.
Нажав отбой, Рен в раздражении отбросил трубку.
Он точно прикончит ее, когда найдет.

* * *

Тамао медленно приближалась к Фунбари – так медленно, как если бы она готовилась развернуться и бежать в любой момент. Она не хотела возвращаться. Было страшно. Боялась, что не сможет уехать. Снова увидеть улыбку Йо и дом, такой родной и знакомый до последней трещинки.
Хотелось плакать. Но нельзя. Нельзя, нельзя, ведь сейчас как никогда ей нужно быть сильной – перед собой, перед своими эмоциями. Перед ними – Йо, Анной.
Она не хотела приезжать. Но видение заставило ее. Тамао больше не могла причинять боль Рену. Нет, больше нет. После всего, что он для нее сделал... Сколько раз он спасал ее, сколько поддерживал – пусть и не открыто – и сколько помогал, пусть даже парой незначительных слов. А кроме того, он стал ей настоящим другом.
Подошла к воротам. Чувства, как никогда противоречивые, переполняли девушку. Нахлынули теплые воспоминания, которые резко охлаждали страхи от предстоящей встречи.
Дрожащей рукой дотянулась до звонка. Вдох, выдох.
Мгновения, кажущиеся вечностью – наверное, теперь Тамао поняла, что это не просто красивые слова.
– Тамао? – спокойно прозвучало за воротами. Они неторопливо распахнулись. Взору коккури открылась молодая женщина с длинными светлыми волосами. На бесконечные секунды Тамамура перестала дышать.
– Входи, – ровным тоном пригласила девушку Киояма Анна. Удивилась ли она неожиданному приезду Тамао? Как всегда бессмысленно разгадывать: Анна ни единой черточкой лица, ни единой ноткой в голосе не давала понять, что чувствует.
– Здравствуйте, Анна-сама, – несмело улыбнулась Тамамура, проходя с небольшой сумкой в руках на территорию дома Асакур, а там и в сам дом. – Как вы? – искренне поинтересовалась она, со смешанным чувством боли, ностальгии и затаенной радости осматривая каждую щелочку дома, полного воспоминаний.
– Живы, здоровы, – чопорно ответила Анна. – Надумала вернуться – надолго?
– Эээ... – Тамао неопределенно повела плечами. Ей не хотелось говорить о серьезных вещах. Нет, не сейчас.
– Как получится, – уклончиво ответила коккури. Анна не настаивала на расспросах – можно было подумать, ей все равно. Но только вот Тамао знала, что это не так, и что деланым равнодушием ее, столько лет знающую Анну, не проведешь.
Из гостиной послышался детский смех. Тамао замерла. Защемило сердце. Но, как иногда бывает, эта боль была словно приятна – ее не хотелось отпускать.
Маленькими шажками, испытывая неуверенность и страх, Тамао двигалась к комнате, откуда уже были слышны возня и голоса. Осторожно толкнула створку. Глубоко вдохнула и, наконец, заглянула внутрь.
В гостиной был беспорядок. Много бумаги – чистой и смятой грязной – валялось на полу, по углам в тени прятались какие-то тряпочки, измазанные чем-то черным, на обрывках бумаги лежали кисточки, предварительно поставив несколько клякс на газетах – благо, догадались прикрыть поверхность пола. Посреди всей этой красоты сидел мужчина с длинными темными волосами, а возле него – ребенок. Его большие глаза смеялись, а песочного цвета волосы растрепались. В руках мальчик держал кисточку.
Оба – маленький и взрослый – были перемазаны чернилами. Очевидно, старший Асакура решил обучить свое чадо каллиграфии, а маленький хитрец в это время вырисовывал на бумаге нечто, отдаленно напоминающее клинок.
– Здравствуйте, Йо-сама, – сказала Тамао, подходя ближе. – Здравствуй, Хана-кун.
Они обернулись. Мальчик с интересом рассматривал гостью, а мужчина поднялся.
– Тамао, здравствуй! – он тепло улыбнулся и, в свою очередь, тоже подошел ближе. Крепко обнял девушку. – Я так рад, что ты приехала.
Тамамура не могла больше выдавить ни звука. Теплые родственные объятья, горячее дыхание Йо, его слова о том, как он скучал... На какое-то мгновение коккури захотелось никогда не разрывать это кольцо рук и одновременно вырваться, чтобы кричать от счастья.
Эмоций было так много, что несколько секунд показались слишком долгими, поэтому Тамао казалось, что Йо еще долго ее не отпускал. Но вот они уже смотрят прямо друг на друга, а в глазах у обоих радость.
– Папа, а кто это? – разорвал пелену невысказанного, но такого ощутимого умиротворения голос маленького Ханы.
Тамао как будто онемела. А потом ей захотелось заплакать. Нет, разрыдаться. Она смотрела на этого большеглазого мальчика и не могла воспринимать его как Хану: для нее он был всего лишь сыном Йо. Наверное, в какой-нибудь далекой параллельной вселенной, где Тамао осталась в Фунбари, этот мальчик для нее как родной сын, а она ему – как вторая мать. Там, наверное, именно Тамао пытается научить его каллиграфии, а он дразнит ее и рисует шаманские битвы из сказок, которые коккури рассказывает ему на ночь... Но нет, только не в этой реальности.
– Это Тамао, Хана, – улыбаясь, ответил Йо. – Ты можешь считать ее родной тетей: мы выросли вместе.
– А, та самая! – воскликнул мальчик. – Я видел тебя по телевизору, – объяснил он.
– Вот оно что, – мягко и ласково произнесла Тамао. Очаровательный ребенок.
– Не думал, что люди из телевизора так просто выходят оттуда, – глубокомысленно изрек Хана и вернулся к своему рисунку, посчитав разговор законченным.
Сердце коккури сжалось. Что-то в этом было неправильным. Как будто не незнакомый мальчик отвернулся от нее, а сам Йо. И от этих мыслей стало нестерпимо больно – так же больно, как было радостно только что. Разве только что? Это было слишком давно.
В доме Асакур время невыносимо тянется, медленно двигаясь вязкой и липкой массой со временем лишь застывая. Как мед.
– Ну, пойдем на кухню? Поговорим, – беззаботно предложил Йо.
Тамао вымученно улыбнулась.
– Да, конечно.

* * *

Тамао гостила в гостинице Фунбари уже четыре дня, и она все еще оттягивала тяжелый разговор.
За эти четыре дня девушка неожиданно сблизилась с Ханой. Это оказалось несложно: он был открытым мальчиком, а любопытство толкнуло его на расспросы гостьи. Выражаясь просто и понятно, а главное – искренне интересуясь мыслями самого Ханы, Тамао быстро завоевала его симпатию. Он теперь не был просто сыном Асакуры Йо. Он был ее маленьким другом, у которого были свои мечты и стремления, свои любимые вещи и привычки. Наверное, это нельзя было назвать полноценной дружбой. Ведь почему-то Рену Тамао сказала, что у нее никогда не было настоящего друга, хотя у нее была Ая. Как будто дружба была чем-то настолько священным и неприкосновенным, а также сложным и особенным, что не всякому открывалась. Тамао усмехнулась: у нее все-таки есть настоящий друг. Пусть он сейчас и далеко.
Вечером, помогая Йо на кухне, Тамамуре пришлось столкнуться с проблемой. Мужчина вдруг стукнул себя по лбу и воскликнул:
– Дырявая башка!
– Что такое? – заволновалась Тамао.
– Совсем забыл! Меня Рен просил позвонить, если ты объявишься!
Девушка похолодела. Нет, только не это.
Она панически искала в голове решение, но ничего не находилось. А потом ее осенила такая страшная мысль, что коккури резко побледнела. Глаза расширились от ужаса, а руки задрожали. Йо-сама... Йо-сама все знает? Знает, что все это время она жила вместе с Реном, а потом сбежала? Что же... Что же он теперь думает? И что... что теперь делать?..
– Ох, – вырвалось у нее, когда она от волнения слишком сильно размахалась ножом. Порезала ладонь.
– Тамао! – от неожиданности Йо неосторожно схватил ее за кровоточащую руку, но Тамао было все равно. – Я сейчас принесу аптечку!
Она умоляюще смотрела ему вслед. Йо-сама...
Уже через минуту оба сидели за столом. Йо бережно держал ее руку и обрабатывал порез.
– Сейчас немного пощиплет, потерпи, – успокаивающе пробормотал он, машинально поглаживая ее ладонь большим пальцем. Нежные прикосновения его рук едва не довели Тамамуру до истерики. Почему он так добр к ней? Почему всегда так заботлив и мягок? Почему?..
– Вы так говорите, будто я Хана, – смущенно промямлила девушка.
– Что поделать счастливому отцу? – рассмеялся Асакура, не замечая неловкости момента. – Ну так что, ты жива?
Она неуверенно улыбнулась, на секунду забыв обо всех сомнениях. Он поднялся.
– Тогда я пойду звонить, – сказал Йо и двинулся в коридор, но Тамао, опомнившись, попыталась остановить Асакуру, отчаянно вскричав:
– Йо-сама!
Он удивленно посмотрел на нее, остановившись. Наверное, до того ненормально это выглядело. Сконфуженно и неуверенно, коккури попробовала продолжить:
– Знаете... с Рен... –саном, – поправилась она, хотя, конечно, в этом не было смысла, раз Йо все знал, – у нас произошла такая история...
Шаман кивнул.
– Да, я знаю.
Ее сердце упало.
– Ты должна ему денег.
Тамао едва подавила вопрос. Но вовремя одумалась.
Конечно же! Стал бы Рен рассказывать о совместном проживании, да и при их-то секретности и опасности! Необходима была легенда. Значит, Йо все-таки ничего не знает.
От облегчения, казалось, можно взлететь. Притяжение Земли было бессильно перед явившейся в ней легкостью.
– Да. Вернее, уже нет. Я разобралась с этим как раз после того, как он вам звонил.
– А, вот оно что, – понимающе закивал мужчина. – Тогда хорошо.
Тамао было очень стыдно за свою ложь, но утешить она себя могла тем, что действовала во благо Рена.
– Рука уже не болит? – вдруг обеспокоился Асакура.
– Нисколько. Не волнуйтесь, Йо-сама
Он облегченно улыбнулся и вышел из кухни.
У Тамао в голове ни с того ни с сего прозвучало: «Это дистанция. Кроме того, чем дольше она держится, тем больше она становится».
Наверное, Йо-сама так и не стал ей другом из-за того, что она слишком сильно его любила.
Тамао тряхнула головой. Больше нельзя медлить. Сегодня она достаточно рисковала.

* * *

– Анна-сама!
Тамао стояла в гостиной уже пять минут, но решилась обратиться к что-то читающей на полу итако только сейчас. В эти мучительные пять минут коккури старалась успокоиться и придумать, с чего лучше начать, но у нее так ничего и не вышло.
С чего, с чего же начать?
С главного. Только с главного, и этим ограничиться.
В кухне зашумела вода. Йо взялся за мытье посуды.
– Да, Тамао? – сдержанно отозвалась Анна, не отрывая глаз от своего чтива. Тамамура сделала несколько шагов к блондинке.
– У меня появилась проблема, и я... Я хотела бы спросить у вас совета, – просто, как есть сказала девушка.
Анна, наконец, подняла голову.
– Сядь, – сказала она тоном, не терпящим возражений.
Тамао села.
– Рассказывай.
По обыкновению затеребив краешек майки, она неуверенно начала:
– Я... увидела видение. Плохое видение. Большая опасность... грозит... одному человеку, а я... – Тамао выдохнула. Затем еще более сбивчиво объяснила, что хочет этому человеку помочь избежать увиденной ею судьбы.
После продолжительной паузы Анна спросила:
– Ты сама избегаешь его?
Чуть вздрогнув от такой проницательности, Тамамура кивнула.
– Да; я немедленно порвала с ним все связи.
– Зачем? – казалось, вопрос лишен не только любопытства или желания помочь, но и вообще всяких эмоций. Потому Тамао и ценила помощь Анны, ведь ее холодный разум не поддавался ничему. Кроме того, наверняка этот вопрос нужен был самой Тамао, а не итако.
– Зачем? – чуть растерянно повторила Тамао, в действительности не зная ответа.
– Да, для чего? Опасность связана с тобой? Или ты тоже была частью видения?
Девушка замерла. Действительно, почему? Зачем убежала? Отчего решила, что ему это поможет?
Нет. Все верно.
Она чувствовала себя там, в центре огня. И боль, она испытывала боль. Жар, отчаяние. И снова боль.
– Да, я также была в этом видении, – уверенно ответила Тамао.
Анна поднялась.
– Продолжай избегать его.
– Да, конечно, – мгновенно отозвалась Тамао. И уставилась на стоящую женщину в ожидании продолжения. Та прикрыла глаза.
– Если у тебя есть еще вопросы – тебе стоит увидеть Старшую Коккури.
– Старшую... Коккури? – недоуменно переспросила девушка.
– Да. Ты никогда о ней не слышала: она не любит гостей и слухов. Мало кто может похвастать, что видел ее. Но ты можешь попытаться, ты ведь тоже коккури.
Тамамура вскочила на ноги.
– Где она живет? – воскликнула шаманка.
Анна кивнула в сторону шкафа. Не будь ситуация столь серьезной, Тамао подумала бы, что в нем эта Коккури и живет.
– Принеси карту.
Тамао с готовностью рванула к шкафу и мигом отыскала свернутый в трубочку лист бумаги с изображением Японии. Подошла к Асакуре-Киояме и без лишних слов расстелила карту у ее ног. Женщина присела.
– Точного местоположения я не знаю, но найти ее можно вот на этом, – она дважды коснулась пальцем небольшого кусочка зелени, – острове, Рисири. Добраться можно на самолете, насколько я знаю.
Полная решимости, Тамао твердо сказала:
– Завтра же я отправляюсь.
Анна кивнула, а потом вновь встала с пола. Пошла к двери, но у выхода остановилась.
– Не забудь убрать карту на место, – бросила она и вышла из комнаты.
– Да, Анна-сама, – тихонько сказала Тамао ей вслед. – Спасибо вам...
Сердце коккури было наполнено нежностью. Тамао казалось, что она встретила строгую мать после долгой разлуки – мать, которая помогла и поддержала без лишних слов.
Асакуры навсегда останутся ее семьей.

* * *

На пятый день после исчезновения Тамауры Тамао Рен исчерпал все запасы логики и фантазии, какие у него только были, но так и не смог найти девушку. Его откровенно злило ее безответственное поведение, грозившее ей же большими проблемами: наверняка этот маньяк не дремлет!
Пусть Тао никогда этого не признает, но на самом деле больше всего его зацепило ее предательство. Она просто сбежала, оборвав все ниточки, связывающие с ней, сделав одолжение в виде бессмысленной записки. Словно показала, что он лишен ее доверия. А ведь он не держал ее силой! Рену даже казалось, что ей... нравилось проводить время в его компании. А она оказалась просто актрисой, изрядно поигравшей на его нервах. Трогательное выражение глаз и смущенное «...мы друзья?» казалось таким реальным. И еще много настоящих вещей. И...
Рен пытался выкинуть это из головы. И если бы мог, шаман давно уже не пытался бы разыскать девушку и спросить, почему она это сделала. Почему не сказала прямо, даже если это и правда просто дела?
Он с досадой думал, что не зря опасался каких-либо отношений, выходящих за рамки приветствий. Слишком больно в результате. А Рен всегда был прав на этот счет. Она сама же выводила его на вопрос о тяжести принятия дружбы.
Все фальшь и ложь. Ушла, отвернулась.
«Все они одинаковые, – с раздражением подумал Рен. – Женщины – они все такие. Легко строить невинность, а затем показать зубы – вот кто они такие!»
Было около семи утра, но спать мужчина не мог. Хотя на работу и не нужно было, голова, полная мыслей, отказывалась засыпать.
Да вот еще Йо не звонит. Он, конечно, рассеянный и легко мог забыть, но Асакура просьбы друзей мимо ушей еще никогда не пропускал! С учетом того, что Йо и Тамао часто перезванивались (от этой мысли Рен поморщился) он легко мог выяснить, где она находилась. Не могла же Тамао и его игнорировать?
Терзаемый сомнениями, Тао все-таки нащупал на тумбочке телефон и автоматически набрал нужные цифры. Мелькнула мысль, что еще, должно быть, слишком рано для звонков, но Рен отмахнулся от нее: наверняка Анна уже поручила ему какое-нибудь дело.
Очевидно, Тао оказался прав, потому что ответил Йо бодро:
– Алло!
– Доброе утро, – сухо поздоровался китайский шаман.
– О, Рен! – мужчина уже представил, как Асакура заулыбался. – Как жизнь?
Как будто они год назад последний раз говорили, а не меньше недели назад.
– Да все с финансами разбираюсь, – чуточку насмешливо ответил Рен – можно было подумать, что его такие мелочи не заботят. Впрочем, ввиду их отсутствия так оно и было. – Кстати о них: как там моя должница, не объявлялась? – как бы между прочим поинтересовался он.
– Тамао? – удивился Йо. – Так ведь она вернула тебе деньги, разве нет?
Тао скрипнул зубами: ах вот как она заговорила, эта «невинная» особа.
– Да, вернула, – решил согласиться Рен, чуть не сломав ручку, которую он крутил в руках во время разговора – так сильно он сжал побелевшие пальцы. – Тут просто вопрос возник, вот снова и ищу ее.
– Ну, протянул Йо, – она сегодня уезжает, причем довольно далеко... Рисири. Уж не знаю, долго ли она там будет...
Уезжает? Рен готов был зашипеть: сколько времени она водила его за нос, все это время оставаясь у Асакур! Да и где ей еще быть?
– Вот оно как, – сдержанно ответил Тао.
– Я мог бы дать ей трубку? Она как раз собирается, уже встала.
Секундное размышление.
– Не стоит, – сказал Рен, придумав кое-что получше. В конце концов, все, что он получит из телефонного разговора, – очередные отговорки. – Спасибо.
– Всегда пожалуйста, – весело отозвался Йо.
Рен с силой нажал на отбой, чуть не раздавив красную кнопочку. Затем принялся искать в памяти телефона чей-то номер.
– Токио, ближайший рейс, – сказал Тао в трубку. Назвав свои данные, он заказал билет. Быстро приведя себя в порядок, он вышел из квартиры, по пути вызвав шофера.
...В аэропорту Токио Рен был уже через три часа. Он едва не сел в первое попавшееся такси, как заметил мелькнувшую в толпе розовую шевелюру.
Первым порывом было рвануть и схватить ее, встряхнуть. Просто посмотреть ей в лицо. Но он передумал. Рен решил выяснить настоящую причину ее побега. И он это сделает. А Тамао остается лишь молиться, чтобы причина была уважительной.
Куда там она отправляется? Ах, да; Йо упоминал Рисири...

* * *

Тепло распрощавшись с Асакурами, и особенно с Ханой, который торжественно обещал смотреть по телевизору все ее выступления, Тамамура села в такси и удивительно быстро добралась до аэропорта.
Девушка помнила наказ Рена об осторожности, потому накинула на голову платок и поплотнее запахнула легкое пальтишко с высоким воротником.
Расплатившись и выйдя из машины, Тамао посмотрела на часы. Рано, даже очень.
Она неторопливо побрела к зданию, увлекаемая толпой. Суета и спешка окружающих в этот момент слегка удивили пунктуальную девушку. Кто-то так бежал, что толкнул Тамамуру. Потирая плечо, она подняла с земли слетевший платок. Толкнувшая ее женщина пробормотала извинение и поспешила дальше.
Тамао, не имея при себе большого багажа, относительно быстро прошла контроль и, найдя свой выход на посадку, села на скамью, дожидаясь нужного времени. А его было еще много.
Людей здесь было немного, и Тамао была уверена, что самолет будет полупустым. Что же за местечко ей предстоит посетить?
Во время посадки Тамао одна из первых пошла к трапу. Сзади донеслось: «Вы чуть не опоздали! Бегите быстрее...» Коккури в очередной раз удивилась людям, приходящим впритык.
Не оборачиваясь, она продолжила строить представления об острове и загадочной Старшей Коккури, которую ей предстояло увидеть.
Самолет оказался небольшим. «Качать, наверное, сильно будет», – пространно подумала Тамамура.
Тамао устроилась в кресле поудобнее, добросовестно пристегнулась, и скоро самолет взлетел. Немного заложило уши, но шаманка едва ли обращала на это внимание. Ее волновала будущая встреча с Коккури. Какая она? Поможет ли? Не отмахнется ли? А если не сможет найти решение?
Девушка пила чай, поданный стюардессой, и старалась успокоиться.
Через полчаса захотелось вздремнуть, но ничего не вышло: в кресле было не слишком удобно, да и мысли не давали покоя.
Все будет хорошо. Ей нужно надеяться. И верить.
Самолет вдруг тряхнуло. Послышался испуганный возглас.
– Что случилось? – взволнованно спросил кто-то позади.
– Мужчина ударился головой и, кажется, потерял сознание!
Тамамура вздрогнула. Она хотела повернуться, посмотреть и, возможно, как-то помочь, но самолет снова тряхнуло.
– Тамао! – перед ней возникли Кончи и Пончи. – Там!..
Договорить они не успели, потому что прозвучал оглушительный хлопок и мир перевернулся. Казалось, ремни едва ли удерживают девушку от падения.
Послышались крики. Заплакал ребенок – громко, навзрыд, не стесняясь, как это умеют дети. Таким отчетливым был здесь страх.
Коккури похолодела. Она понимала, что нужно что-то делать, но липкий пот мешал думать, а страх сжимал горло. Ее душила мысль о том, что люди – а среди них и маленький ребенок – умрут в банальном крушении самолета. Как незначительно и просто это звучит в новостях, и как жутко и невыносимо это на самом деле. Беспомощные люди, висящие вниз головой, лихорадочно перебирающие в голове отдельные моменты из жизни и прощающиеся друг с другом.
Что? Умрут? С каких это пор она, шаманка, сдается?
– Тамао, сделай что-нибудь! – завопил Пончи.
Да. Она неслучайно попала на этот самолет. Их нужно спасти.
Полная мрачной решимости, коккури расстегнула ремень безопасности, готовясь упасть на потолок самолета, что и произошло. Потирая ушибленную руку, Тамао не ожидала, что из открывшейся полки выпадет ее собственная сумка и болезненно ударит ее металлической пряжкой по лицу.
Самолет накренился хвостом вниз, но, несмотря на боль и тошноту от резкого падения, Тамао удержалась на месте. Люди, замершие от ужаса, смотрели на нее, как на сумасшедшую. Но в то же время – с затаенной надеждой. Будто бы они знали.
– Кончи, Пончи! – скомандовала она и осеклась. У нее нет с собой доски коккури. Во что же вселить духов?
Решение пришло за долю секунды.
– В самолет!
– Что?! Ты с ума сошла! – воскликнул Кончи.
– Да мы сгорим вместе с ним! – запротестовал Пончи.
– Делайте, что говорю! – на грани истерики вскричала Тамамура.
Стоило только сконцентрироваться на контроле сверхдуши, как резкий толчок подбросил Тамамуру к полу и назад на потолок, и девушка покатилась по нему, полностью исцарапавшись. Она готова была потерять сознание: в глазах проносились фиолетовые пятна, а все силы ушли на смягчение посадки. Они все-таки не разбились. Живы.
Приподнялась на локтях. Руки дрожат.
У нее не было сил даже на эмоции, поэтому пугающе равнодушным голосом она обратилась к людям:
– Нам нужно выбираться.
Тамао подползла к выходу и слабым голосом сказала:
– Кончи, Пончи... Частичное единение.
В руки прилило тепло.
Остатками фуриоку она выбила дверь, чтобы обеспечить всех выходом. Люди на удивление быстро ориентировались – паника не парализовала их, а если кто ей и поддался, окружающие быстро растормошили несчастного. Они даже обеспокоились выносом потерявшего сознание мужчины, но Тамао не разглядела его: она почти ослепла от колоссальных усилий. Казалось, что она вручную остановила самолет. Хотя почти так оно и было.
Все происходило быстро, за считаные минуты, но произошедшее казалось вечностью.
Держась одними усилиями воли, Тамао выбралась из самолета и с трудом помогала выбраться другим.
Дошла очередь и до маленького мальчика с заплаканными глазами, который заставил Тамамуру вспомнить о Хане.
– Все будет хорошо, – слабо улыбнулась ему она. Тусклые глаза совсем не подходили ребенку – он повзрослел меньше, чем за час.
Всем помочь выйти ей так и не удалось – окружающие видели ее бессилие и, настойчиво отведя ее в сторону, помогли остальным. Одна из стюардесс оказалась ранена.
Пелена застилала глаза Тамао и она почти не осмысливала происходящее. Нет, нельзя терять головы. Нужно уходить, раз все снаружи.
Она не знала, сколько и куда они шли. Похоже, ей было все равно. В голове лишь тупо билось: «Не останавливаться. Идти».
Иногда можно было подумать, что она идет уже долгие часы, а иногда – малейшие секунды.
Неожиданная вспышка. Только потом грянул гром. После него Тамао больше ничего не слышала.
Взрыв был неожиданным, и позже коккури будет удивляться и гадать, что заставило ее закрыть лицо руками. Наверное, та самая бдительность, которую она развила благодаря Тао Рену. Но сейчас у нее не было ничего, кроме огня и боли. Вспышек тысяч оттенков желтого и красного. Вспышек страдания и жгучих игл. Жар и отчаяние.
Вспомнилось видение. «Какое счастье, что здесь нет Рена», – смутно подумалось ей, и коккури позволила себе чуточку растянуть губы в улыбке.
А еще она не чувствовала рук.
Разум резко прояснился. В точности, как тогда.
Сначала не было ничего, кроме огня и боли. Но сейчас словно рассеялся дым.
Перед ней лежал израненный, обожженный Тао Рен.

@темы: Рен/Тамао, Писанина, ПНУ

---

Придумала себе скетч-упражнение. Расти будем х) Итак, заниматься скетчеством по следующей схеме (на день): 1. Анатомия (вид спереди, вид сбоку, вид сзади - менять, рисовать один из видов в день) 2. Часть тела (много, разный угол и разное действие) 3. Эмоции (много и разные) 4. Голова (одна или несколько на день, разный угол поворота) 5. Динамичная поза (любая) 6. Женский персонаж 7. Мужской персонаж 8. Узор 9. Гардероб (одежда/аксессуары/обувь) 10. Предмет мебели ИЛИ природный объект (дерево, гора и т.п.) Эт о, разумеется, не на каждый день, хотя бы когда есть время. Будем стараться ^^ Надеюсь, оно не пролетит как моей тематической неделей, тут все проще, конкретней.

@темы: Фотки, О творческом

---

Reaction Meme

Чтобы было слегка понятно, что она за фрукт: мемка с Эллен.

*тык*

Перевод

1. - О, привет!
- . . . . . .
Это вы мне?..

2. - Как пойдешь, купи молока?
*уходит* - Без проблем.

3. - О, ХОРОШО. Ты выиграла.
- Видишь?
А я говорила.

4. - Да, да, вспомнил! Так вот, заходит утка в бар...
*ноль внимания*

5. - Простите, я ухожу...
- Да на здоровье.

6. - Здесь остатки... тела.
- Ой, правда? Не, это не я, я ничего не делала.
- ...
- ...

7. - Я тоже тебя люблю. (Лана)
- . . . . . . ты уверена?
Особенно насчет тоже!

8. - Деньги или жизнь.
- Это вы мне?
муахахахах
- #!!

9. - Да что заставило тебя сделать нечто настолько идиотское?
- Это ты здесь идиот.

10. - Десять минут до выхода!
*собирается*

11. - Хочешь посмотреть на мой третий сосок? (О___о)
- . . . . . . .
Серьезно?

12. - Позвольте представить вам родителей вашего жениха.
- Че?
Да вы гоните.

13. - Ты уволена!
- Отлично.
Наконец-то свободна.

14. - БУУ!
- Ты странный. Ты мне нравишься!
Братюнь~

15. - Теперь ясно?
- А, ты говорил это мне? Звиняй, прослушала.

16. - Увидимся в спальне...
- Увидимся на том свете.

17. - Ты не можешь так поступить со мной! Не имеешь права!

18. - Кстати, я сплю с твоим парнем.
- ЛОЛ, Эйно НЕ мой парень!
пвахахахах
- ??

19. - Ох, мне так жаль! Вы в порядке?
*повернулась* - А? Ты о чем?

20. - Пошла на*уй!
- . . . . Тебя туда же.
В мире полно мудаков.

21. - О, я получила работу, которую ты хотела? Хм! Отлично!
- Убейся ^__^

22. - Сюрприз! С Днем Рождения!
- . . . .

23. - Оо, вы так добры! Спасибо!

24. - Тебе так же скучно, как и мне?
*мир вокруг не существует* *рисует*

25. - Я сделал тебе ужин! Вот!
- . . . .

Описание

С девиантарта, потому некоторые вещи повторяются из раннего. Однако в ней появились изменения, ибо над ней я все еще работаю.
У нее довольно сложный характер и для меня вообще сложный персонаж, хотя я и автор х) Было реально не слишком просто заполнить эту мемку. Слишком она иногда непредсказуемая.
Вообще она вроде как большой-большой пофигист. Ей глубоко плевать на происходящее вокруг. Может дойти до того, к примеру, что она не знает имен одноклассников.
Однако пофигизм заканчивается, если дело заходит о близких ей людях/занятиях. Например, она очень любит рисовать – тут-то покерфэйс сменяется на светящуюся физиономию.
А вообще порой сложно угадать, что ее заинтересует, а что нет.
Она может выкидывать что-нибудь странное, на что нормальный человек вряд ли решился бы. Все из-за того, что ей нет дела до того, что о ней думают.
Долгое время была одиночкой, пока не стала опекать талантливую одноклассницу, зацепившую ее своей писаниной, Лию. Опять-таки, взбрело ей это в голову, защитить девочку-мямлю от нападок старших.
К Лие она трогательно привязана, и порой это открыто демонстрирует.
К их паре вскоре присоединяется еще одна девушка, Лана, и тут Эллен снова проявляет свои эмоции: невесть с чего обе стали друг друга бесить. Можно предположить, что Лана чем-то похожа на «настоящую» Эллен (то бишь эмоциональную), но строит из себя принцессу, потому что как раз-таки ей мнение окружающих важно. Вообще Лана – единственный человек, который может вывести пофигистку Эллен из себя. Может казаться, что они ненавидят друг друга и вместе только из-за Лии и манга-проекта, но на самом деле по-своему дорожат друг другом. Хотя хер признаются.
А вот Эйно Эллен выбрала целью насмешек и подколок. Доставать бедного парня у нее становится чуть ли не хобби, а тот в ответ вывести не может ее как бы ни пытался. Над ними частенько подшучивают, как над парочкой, но они самые настоящие друзья. Кстати, что касается реакции, Эллен это ужасно веселит или она просто отмахивается, а вспыльчивый Эйно долго возмущается и вообще, мол, у него девушка уже есть. Просто она осталась в другом измерении.
Эллен предпочитает словам действия. Если что, она не будет полчаса ядовито шипеть: сразу в глаз.
Она не злопамятная от слова совсем. Да и вообще она не запоминает людей, с которыми пару раз пересекалась. Мол, нечего голову фигней забивать.
Еще она довольно «толстокожая» во всех смыслах: если ее попытаться зацепить (физически или словом), она этого даже не заметит. В этом талант только у Ланы, наверное.

@темы: Каляки, Эллен, Персики, ИОМ