[*бабочка семейства кроличьих*] безумный гетщик
Часть 3.
Пожалуйста, не уходи.
Глава 1.
Воспоминания.
читать дальше– Тамао, я говорю тебе, что это более чем выгодное предложение! – в который раз доказывал певице ее продюсер, Ямада Хироки.
– А я говорю тебе, что я не актриса, – тоже не впервой терпеливо возразила Тамао.
– Надо иногда пробовать что-то новое, – не сдаваясь, попытался убедить ее мужчина.
Тамамура вздохнула.
– Хироки, ты так один раз уже говорил.
Ямада хмыкнул.
– Так ведь это ты не захотела за меня замуж.
– Я просто пытаюсь быть честной перед нами обоими. И за нас обоих.
Он насмешливо поднял брови.
– Тебе не в чем меня упрекнуть, – смущенно буркнула Тамао.
Хироки рассмеялся.
– Ты все-таки такая милая, – невесть с чего довольно заявил Ямада. – Но раз уж ты так настаиваешь на дружбе...
Дружба. Одно слово, такое лаконичное и теплое, всегда вызывало в душе Тамамуры Тамао небольшое цунами. Ледяное цунами, заставляющее сердце дрожать. Слишком много воспоминаний. Слишком сложно выносить тяжесть их волн, готовых нахлынуть в любую секунду, только и дожидаясь знаков-призраков из прошлого – как, например, это самое слово «дружба». Нахлынуть и накрыть с головой. И в такие моменты нет места кислороду, а ей остается лишь молча захлебываться эмоциями.
Два года назад случилась авиа-катастрофа, о которой продолжали говорить месяцами. Не только потому, что люди чудом выжили. Еще и потому, что среди пассажиров самолета оказались Тамамура Тамао – известная певица – и Тао Рен – владелец одной из крупнейших корпораций Азии. Популярность обоих взлетела до небес.
Тамао искренне верила, что ей придется забыть о карьере певицы. Это было небезопасно, да и руки не облегчали задачу. И Тамао больше не могла подвергать опасности других. Девушка пережила страшное потрясение, но все-таки смирилась. Как и всегда.
Но только коккури ошибалась. Журналисты как-то прознали о ее ранах, и из этого разыгралась целая трагедия. В мгновение ока певица оказалась едва ли не национальной героиней, спасшей всех пассажиров и пожертвовавшей руками. А там и свидетели нашлись, что, мол, именно она, Тамао, нашла выход из положения. Причем и в прямом смысле, каким-то чудом ухитрившись выломать дверь.
После такой «бомбы» на Тамамуру грянул шквал уговоров вернуться на сцену. В конце концов, она, так и не сумевшая полностью отказаться от мечты, сдалась. Уехала жить в Йокогаму и с тех пор выступала по всей стране.
Тамао вряд ли справилась бы со всем этим, если бы не поддержка, коей неожиданно оказался ее продюсер, Ямада Хироки. Тут-то и разрушилась дистанция, существовавшая между ними все это время. Мужчина действительно понимал девушку и всегда действовал в ее интересах. Он был по-настоящему добр к Тамао и не требовал ничего взамен.
Через полгода продюсер вдруг предложил певице встречаться. Тамао, несказанно удивившись, отвергла его. Неплохо зная Хироки, она понимала, что его представления о свиданиях и браке совершенно расходятся с ее собственными. Девушка искренне верила в настоящую любовь как основу пары, в то время как Хироки разделял эти понятия. Брак для него был выгодным союзом, в котором партнеры прекрасно понимают друг друга, за счет чего в их жизни царит спокойствие и постоянство, а любовь, построенная на чистых эмоциях, не может этого обеспечить.
Однако через какое-то время, после нескольких повторных предложений, Тамао задумалась о возможной правдивости теории Хироки. И кроме того... Девушка надеялась, что это позволит ей отпустить Асакуру Йо, заслуживающего полной свободы в собственной семье, при этом не раня ничьих чувств. Ведь это просто обоюдная сделка.
Тамамура вступила в первый этап – она приняла приглашение Ямады на свидание.
Только ничего не вышло. Уж слишком сильно и эгоистично Тамао любила Асакуру Йо. Не Хироки мягко касался ее губ, не он прижимал к себе ее хрупкую фигурку – это был Асакура Йо. Тамао ненавидела себя за свое воображение, за эти образы, но только ничего не могла поделать. Это мучило ее сильнее, чем обычное бездействие. Поэтому вскоре коккури отпустила Хироки. К ней вернулась вера в любовь, она снова отвергала мысль о подобных сделках. И пусть у Тамао случай безнадежный, она не могла позволить Хироки потерять свой шанс. Он слишком хорош, чтобы тратить свою жизнь на нее, погрязшую в пучине смеси фантазий и безудержной вины. И, если уж на то пошло, эмоции Тамамуры противоречат представлению Ямады об идеальном браке.
– Тамао, ты не пожалеешь, поверь, – вырвал ее из размышлений голос мужчины.
– Хироки...
– Пожалуйста, – мягко улыбнулся он.
Всякий раз, когда Тамао видела эту улыбку, что-то в душе вздрагивало. Легким движением запускало систему, которую Тамао боялась. Воспоминания. Все упиралось в них. Каждый кусочек настоящей жизни неизбежно отбрасывал назад, к событиям прошлого, заставляя переживать их вновь и вновь.
Эта улыбка... Он, Хироки, слишком похож на Йо. Может быть, именно поэтому она когда-то поддалась ему. На какой-то миг ее охватило грешное, запретное желание почувствовать себя любимой, пусть и обманывая. Не только себя, но и его.
Тамао очень боялась этой части себя.
Певица подняла взгляд на своего продюсера, в глазах которого плескалась уверенность.
– Хорошо, – наконец, согласилась Тамао. Она была не уверена. Но, по крайней мере, уход в работу поможет разогнать воспоминания. Как сказал Хироки, нужно пробовать новое. Этого не было в прошлом, так что оно стоит того.
– Отлично! – Ямада победно взмахнул рукой. – Тогда завтра поедем в Киото, чтобы подписать контракт, ну, и сниматься, так что я, пожалуй, позвоню в гостиницу, чтобы забронировать номера.
Киото...
Тамао глубоко вдохнула и отогнала лишние мысли.
Нет причин избегать упоминаний о городе из-за каких-то событий. К тому же, там Ая...
Прибодрившись мыслями о подруге, Тамао позволила себе улыбнуться уголком рта.
* * *
Пока Тамао и Хироки шли к кабинету главы компании, лицом которой коккури собиралась стать, отовсюду слышались шепотки. «Это же Тамамура Тамао-сан!» «Тамамура Тамао-сан в нашей компании!» «Я слышала, президент собирался заключить с ней контракт...»
Девушка всегда чувствовала себя крайне неуютно, когда оказывалась в подобных ситуациях. Да, стоило привыкнуть, ведь прошло столько времени, а известна она не первый день. Только скромной девочке, когда-то неуверенно водившей монеткой по доске коккури и отчаянно красневшей от неудач, все это было чуждо. Она просто хотела петь, ощущать свободу звука, касаться нежности музыкальных лепестков. Понимать, что она кому-то нужна. Так для чего же эта мишура?..
Все, чего она достигла за эти годы, это умение скрывать в себе эту девочку – скрывать настоящую себя. Но правильно ли это? Стоит ли оно того?..
Хироки легонько коснулся ее плеча и понимающе кивнул. Тамао благодарно ему улыбнулась. Всегда понимающий и поддерживающий Хироки. Ее друг.
В памяти вспыхнул тревожный огонек.
Сколько бы еще не пролетело секунд, дней, месяцев, лет, Тамао никогда не сможет забыть Тао Рена. Ее первого настоящего друга.
Пара остановилась перед светлой дверью. Ямада постучал.
– Войдите, – пригласил их мужской голос.
Аккуратно повернув ручку, Хироки открыл дверь и пропустил Тамао вперед.
– О, это вы, – мужчина, сидящий за столом, поднял голову.
Тамао резко остановилась, разглядев лицо говорившего.
– Вы...
– Мы с вами снова встретились, Тамамура-сан, – доброжелательно ответил мужчина. – Меня зовут Оизуми Такао, к вашим услугам. Ямада-сан, – он кивнул продюсеру Тамао, – спасибо, что уговорили ее. Честно говоря, я вам обоим весьма признателен.
Шаманка непонимающе смотрела на Оизуми.
– Но...
Какой-то вопрос вертелся в голове, но коккури так и не смогла его сформулировать.
Оизуми обезоруживающе улыбнулся.
– Все потому, что я ваш поклонник, – объяснил Такао. – Я был бы очень рад увидеть вас лицом моей компании.
– О... Вот оно как... – девушка и сама не знала, отчего так растерялась.
– А, так вы знакомы? Я и не знал, – задумчиво протянул Хироки.
Тамао ничего не ответила. Она снова была поглощена воспоминаниями, которые коварно поджидали ее на каждом шагу.
Нет. Нужно забыть.
– Ну что ж... Подпишем контракт? – предложил Оизуми.
Глубоко вздохнув, Тамао ответила:
– Да, пожалуй. Не будем тянуть.
* * *
Тао Рен стоял у здания аэропорта, нетерпеливо постукивая по ручке чемодана, и ждал появления своего шофера.
О, наконец-то.
«Года не прошло», – раздраженно подумал Рен, садясь в машину.
– В гостиницу, как обычно, – негромко сказал водителю шаман и погрузился в раздумья.
Хм, чем бы заняться вечером?
Пожалуй, стоит отдохнуть после перелета. Как-никак, с другого континента явился.
Зазвонил телефон. Твердо решивший никуда сегодня не ехать, Рен поднял трубку.
– Да?
– Рен-сан! Я только что узнал, что вы вернулись.
– Да, пораньше освободился, Оизуми-сан, – ответил Тао. – Все оказалось проще, чем мы ожидали. А вы сейчас тоже в Киото?
– Да, в компании.
– Что-нибудь изменилось?
– Разве что дела в гору идут, – рассмеялся собеседник китайца.
Рен был удовлетворен. Это же Оизуми.
Два года назад в этой косметической фирме царил полный разгром. Шансов на исправление положения, казалось, нет. Однако именно Оизуми каким-то чудом справился. Они не только не потеряли денег, но и прилично заработали. С тех пор фирма приносит стабильный доход.
За это молодой человек удостоился чести быть совладельцем компании и управляющим в этой фирме.
– А, еще, – вспомнил Оизуми. – На прошлой неделе подписал контракт на рекламу.
– Когда сьемки? – заинтересовался Рен.
– Завтра, – ответил Такао.
– Хорошо. Заеду посмотрю.
– Рен-сан, вы перенапрягаетесь, – мягко прозвучал в трубке ответ. – Может, отдохнете с дороги?
– Ничего, переживу, – чопорно отозвался Рен. – Я еще перезвоню. До скорого.
– До свидания.
Сегодняшнего отдыха будет вполне достаточно.
* * *
Когда Рен подъехал к месту съемок, там уже вовсю сновали разные люди, подготавливая все для работы. Операторы устанавливали камеры, режиссер ходил по площадке и раздавал указания. Настраивался свет и поправлялись декорации.
Найдя на съемочной площадке Оизуми, Рен подошел к партнеру.
– Доброе утро, – поздоровался шаман.
– Здравствуйте, –Такао оторвал взгляд от занятых подготовкой людей и повернулся к Рену.
Какое-то время оба молчали. Потом Рен хмыкнул.
– Такая суета, будто вы звезду наняли.
Оизуми замялся.
– Ну... Звезду и нанял.
– Серьезно? – неодобрительно посмотрел на Такао Рен. Тот позволил себе усмехнуться.
– Не переживайте, с бюджетом все нормально.
– Просто это глупо. Будто бы нам больше нечем внимание привлечь, – нахмурился Тао.
– Да ладно вам, – беспечно отмахнулся Оизуми. Рен покачал головой.
Впрочем, пусть делает, что хочет. Сам ведь отдал ему в руки фирму.
– Начинаем! – прозвучало на съемочной площадке. Рен перевел взгляд в центр действия. И застыл.
В съемках рекламы участвовала она. Тамамура Тамао.
Секунд пятнадцать он просто тупо таращился на девушку в белоснежном кимоно. И почему-то первым, что пришло в голову, была пьяная улыбка перебравшей коккури.
«Ооо...»
За эту реплику в тот момент хотелось выбить из нее всю дурь.
А потом почему-то вспомнились потертые шахматные фигурки.
«...на меня вы можете злиться сколько хотите, но ваш желудок этого не заслужил. Пойдемте».
«Я люблю дождь».
«Что-то теплое. Хорошее. Светлое. Забота, доверие. Отношения, в которых люди не требуют ничего взамен, но при этом получают очень многое».
Он вспомнил, как впервые увидел ее на сцене. Как небрежно окинул ее взглядом, а потом удивился песне, завораживающей эмоциями, что коккури в них вложила. А ведь она... Она сейчас в точности такая, как и тогда. Те же выбившиеся из прически прядки. Те же цветы в волосах. То же идеально белое, как снег, кимоно с нежным пастельным рисунком. Все было, как тогда, разве что белых перчаток на тонких руках в тот день у нее не было. У Тамао даже глаза так же блестели. И точно так же, как в тот момент, в изумлении расширились.
Что?
Она поймала его взгляд. Неожиданно поняла, что он здесь.
– Тамамура-сан! – шикнул кто-то.
– Я... Простите... Голова закружилась.
Коккури поспешно отвела взгляд и схватилась за виски, отходя к ближайшему стулу. К ней мигом подскочил какой-то парень и помог сесть.
– Оизуми-сан, – через силу выговорил Рен.
– Да? – Такао не заметил странностей в поведении Рена: внимание управляющего сейчас всецело принадлежало Тамамуре Тамао, которая неловко улыбалась и заверяла окружающих, что все нормально.
– Почему именно она?
– Эээ... Мне нравятся ее песни, – озадаченно ответил Оизуми. – Что-то не так?
Все было не так. Начиная с того момента в больнице два года назад.
Он хотел сказать, что ее вина не имеет значения. Хотел сказать, что ему все равно, что он все понимает. Только отчего-то всплывшее имя Йо ему окончательно сорвало крышу. Хотелось рвать и метать, а внутренности словно ожили и обзавелись острейшими лезвиями, пробираясь все ближе и ближе к плоти. К сердцу.
А ведь кто знает, что случилось бы, не приди сам Йо в палату.
– Я... – как никогда тихо начал Тао, но, прочистив горло, решительнее добавил: – Пожалуй, я пойду.
И пошел. Куда глаза глядели.
Шофера Рен так и не вызвал.
Он долго ходил кругами. Даже понятия не имел, как далеко он ушел. Рен и города-то толком не знал, но едва ли это его остановило. Все мысли Тао Рена занимала хрупкая девушка в белоснежном кимоно.
Он до сих пор не понимал, что заставило его потерять голову два года назад.
* * *
Кое-как отмучившись на съемках, Тамао наконец рухнула в кресло в гримерке. Закрыла руками лицо.
Она прекрасно понимала, что когда-нибудь они встретятся. Для них, публичных лиц, мир очень тесен, не говоря уже о том, что они оба близки для Йо. Только Тамао никак не ожидала, что это случится именно сегодня.
Фиалковый лед заморозил ее взгляд, принуждая не отводить глаз. Прежде чем она поняла, на кого смотрит, Тамао будто оцепенела. Как ледяная статуя, искусно вырезанная умелым мастером.
А потом лед исчез. Она не видела трещин, но знала, что его больше нет. Сирень его глаз смотрела... печально. Нет, лицо, как всегда, было непроницаемо, но глаза, которые Тамао так хорошо знала, выдавали чувства их обладателя. Коккури была уверена, что сама смотрела на него точно так же. Между их глазами играли отражения прошлого, отскакивая эхом, которое слышали только они. Невыносимое эхо, выворачивающее сознание наизнанку. Той стороной, где были запрятаны воспоминания. Теперь они были не в той глубине, в которой их так хотели похоронить, а на виду, крича о себе. А эти двое ничего не могли поделать. Лишь только отвести взгляды – как будто так можно было что-то исправить.
– Тамао?
Коккури вздрогнула и резко обернулась. В дверях стоял Хироки.
Певица опустила голову. Ее продюсер подошел ближе.
– Что случилось? – мягко спросил он.
Тамамура через силу улыбнулась.
– Ничего. Кажется, я просто немного устала.
Ямада покачал головой.
– Ты белая, как бумага.
Тамао промолчала, не поднимая головы.
– Если не хочешь, можешь не говорить.
Мужчина сел перед ней на корточки.
– Я просто побуду рядом, хорошо?
Шаманка закрыла глаза.
– Как он здесь оказался? – прошептала она. Ямада удивленно воззрился на нее, но потом на его лице отразилось понимание.
– Тао Рен?
Девушка затеребила рукав кимоно, которое она так и не сняла. Старая привычка...
Наверное, ничего не изменилось. Она так и не стала взрослой. И ее жизнь все еще в осколках потерянной мечты.
– Я... Он напомнил мне о катастрофе, – соврала Тамао, рассматривая узор своего наряда.
Ямада посмотрел ей в глаза. Долго не отводил взгляд, а потом серьезно сказал:
– Все позади. Оставь, отпусти – оно в прошлом. Такого больше не повторится.
Коккури кивнула, понимая, что он абсолютно прав. Тао Рена нужно отпустить. Это всего лишь воспоминания. Даже меньше, чем прозрачная завеса. Больше ничего не будет.
– Все хорошо, не беспокойся, – чуть улыбнулась Тамао в ответ Хироки. – Это действительно просто от переутомления.
Он с сомнением окинул ее взглядом, но немного расслабился.
– Я подвезу тебя?
– Нет, не нужно. Мне хочется побыть одной.
Ямада хотел было поспорить с ней, но, приняв во внимание последнюю фразу, сдался.
– Хорошо. Как насчет завтра? Сходим куда-нибудь, взбодришься.
– Прости, я уже пообещала Ае, – виновато посмотрела на своего продюсера Тамао.
– О, тогда хорошо.
Кажется, он только обрадовался тому, что девушка собирается хоть как-то развеяться.
– Тогда до встречи.
– Пока.
Тамао проводила взглядом уходящего Хироки и вздохнула. Нужно просто забыть. Все ниточки к прошлому, и без того тонкие, давно оборваны. Только одна, особенно упрямая, одиноко звенит от натяжения, но почему-то не рвется. Как прозрачная леска, мечтающая удержать кита.
Тамао неспешно поднялась с места, переоделась, привела себя в порядок. Повесила на плечо сумку и вышла из гримерки. И на нее тут же чуть не налетела девушка из персонала.
– Сатоми-сан? Вы еще не ушли? – удивилась певица.
– Да ерунда, забыла тут кое-что, – усмехнулась девушка. – А, кстати, – она вдруг стала рыться в сумке, – вам тут передать просили...
– Мне? – не ожидала Тамао.
– Да, да... Ах, вот оно.
Сатоми вытащила на свет конверт.
– Держите, Тамамура-сан, – она вручила его растерянной коккури и скрылась в гримерке.
Чистый конверт. На какой-то момент то-то встрепенулось – как будто от страха – но быстро утихло. Всего лишь призраки прошлого.
Распечатала. Развернула сложенный листок. И время остановилось.
Старый добрый шрифт с завитками. Темно-желтого цвета.
«Милая, тебе стоит отказаться от рекламы. И чем скорее – тем лучше».
Руки, скрытые перчатками, задрожали.
Кончи и Пончи, до сих пор молчавшие, не решились комментировать произошедшее.
А Тамао вдруг засмеялась. Смех ее был самым обыкновенным, но духи животных опустили морды. Они знали, что их хозяйка на грани истерики.
– Нет, – отчетливо, хоть и подрагивающим голосом сказала Тамамура. – Я не собираюсь вам потакать. Я не сдамся.
Кончи и Пончи знали, что она обращалась вовсе не к ним.
* * *
Когда после бессмысленной прогулки по местности Рен случайно забрел в супермаркет, уже было темно. Так что мужчина решил не терять времени зря и купить себе что-нибудь на ужин. И ему невольно вспомнилась сцена, когда Тамао в пух и прах разнесла его гордое заявление, что салаты из супермаркета отлично заменяют полноценную трапезу. Как давно это было.
Впрочем, какая разница. И пора бы забыть.
Схватив первую попавшуюся коробочку, шаман развернулся, чтобы пойти к кассам. Только он не ступил и шагу. Чертыхнулся.
Просто прекрасно.
Наверное, эта ходячая катастрофа будет вечным воплощением его воображения. Мысли материальны, или как там говорят?
Тем временем Тамао Тамамура, которая Рена благополучно не заметила, застряла у полок с мороженным, очевидно, мучаясь выбором. А может, за голос переживала и решала, стоит ли вообще его брать.
Тао раздраженно фыркнул. А с чего, собственно, его должно волновать, какое мороженное собирается купить эта певичка? Идиотство.
Почти убедив себя, что ничего особенного не произошло, Рен как ни в чем не бывало двинулся к кассе. На всякий случай, к самой дальней от нее кассе.
Ничего такого. Подумаешь. Они ведь друг другу никто.
«Мы... друзья?»
От переизбытка эмоций наследник семьи Тао схватился за голову. Да по какому праву эта девчонка занимает все его мыслительное пространство?!
Мужчина не удержался и метнул в девушку раздраженный взгляд. И тут же ощутил что-то до безумия знакомое. Что-то, что заставило его сорваться с места в тот дождливый день два года назад. Что-то, бьющее по всем пяти чувствам. Как зудящая тревога, мгновенно подавшая сигнал.
Там, где только что стоял китайский шаман, осталась только упавшая пластиковая коробочка с салатом.
Тамамура Тамао не успела понять, что происходит. Сейчас коккури беспокоил только ноющий копчик и Тао Рен, сбивший шаманку с ног и лежащий сейчас на ней.
– Д-да... ч-что вы себе... – то ли возмущенно, то ли взволнованно бормотала ошарашенная певица, лицо которой уже стало ярче ее волос.
– Не то чтобы мне это нравится, – ядовито прошипел Рен, – но я не могу встать.
Растерянность и смущение сменились озадаченностью. Девушка попыталась приподняться, чтобы выяснить, в чем, собственно, проблема, но чуть не столкнулась нос к носу с Реном. Тамао тут же отпрянула, больно стукнувшись затылком о пол.
– Ой-ей-ей, – поморщилась Тамамура, до того красная, что для полноты картины не хватало лишь пара из ушей.
– Идиотка, – беззлобно констатировал Тао. Он уже понял, что злиться бесполезно. Не будь случай таким запущенным, он может еще и посмеялся бы. А так он является главным участником цирка, на который, кстати, уже сбежался весь магазин.
Тамао же снова попыталась прояснить ситуацию, на сей раз предусмотрительно отклонившись вбок. И она тут же побледнела, а клубничные глаза расширились от ужаса.
– Рен... – потрясенно выдохнула она, забыв о всех уважительных суффиксах и разногласиях.
Ноги шамана были придавлены огромным рекламным щитом, который несколько минут назад висел под потолком. Как раз над холодильниками с мороженым.
А шаман вдруг заметил измятый лист бумаги, выпавший из сумки возле Тамао. Прочел текст с завитками.
– Так... Похоже, кое-кто задолжал мне объяснение, – беспощадно глядя Тамамуре в глаза прошипел китайский шаман.
Пожалуйста, не уходи.
Глава 1.
Воспоминания.
читать дальше– Тамао, я говорю тебе, что это более чем выгодное предложение! – в который раз доказывал певице ее продюсер, Ямада Хироки.
– А я говорю тебе, что я не актриса, – тоже не впервой терпеливо возразила Тамао.
– Надо иногда пробовать что-то новое, – не сдаваясь, попытался убедить ее мужчина.
Тамамура вздохнула.
– Хироки, ты так один раз уже говорил.
Ямада хмыкнул.
– Так ведь это ты не захотела за меня замуж.
– Я просто пытаюсь быть честной перед нами обоими. И за нас обоих.
Он насмешливо поднял брови.
– Тебе не в чем меня упрекнуть, – смущенно буркнула Тамао.
Хироки рассмеялся.
– Ты все-таки такая милая, – невесть с чего довольно заявил Ямада. – Но раз уж ты так настаиваешь на дружбе...
Дружба. Одно слово, такое лаконичное и теплое, всегда вызывало в душе Тамамуры Тамао небольшое цунами. Ледяное цунами, заставляющее сердце дрожать. Слишком много воспоминаний. Слишком сложно выносить тяжесть их волн, готовых нахлынуть в любую секунду, только и дожидаясь знаков-призраков из прошлого – как, например, это самое слово «дружба». Нахлынуть и накрыть с головой. И в такие моменты нет места кислороду, а ей остается лишь молча захлебываться эмоциями.
Два года назад случилась авиа-катастрофа, о которой продолжали говорить месяцами. Не только потому, что люди чудом выжили. Еще и потому, что среди пассажиров самолета оказались Тамамура Тамао – известная певица – и Тао Рен – владелец одной из крупнейших корпораций Азии. Популярность обоих взлетела до небес.
Тамао искренне верила, что ей придется забыть о карьере певицы. Это было небезопасно, да и руки не облегчали задачу. И Тамао больше не могла подвергать опасности других. Девушка пережила страшное потрясение, но все-таки смирилась. Как и всегда.
Но только коккури ошибалась. Журналисты как-то прознали о ее ранах, и из этого разыгралась целая трагедия. В мгновение ока певица оказалась едва ли не национальной героиней, спасшей всех пассажиров и пожертвовавшей руками. А там и свидетели нашлись, что, мол, именно она, Тамао, нашла выход из положения. Причем и в прямом смысле, каким-то чудом ухитрившись выломать дверь.
После такой «бомбы» на Тамамуру грянул шквал уговоров вернуться на сцену. В конце концов, она, так и не сумевшая полностью отказаться от мечты, сдалась. Уехала жить в Йокогаму и с тех пор выступала по всей стране.
Тамао вряд ли справилась бы со всем этим, если бы не поддержка, коей неожиданно оказался ее продюсер, Ямада Хироки. Тут-то и разрушилась дистанция, существовавшая между ними все это время. Мужчина действительно понимал девушку и всегда действовал в ее интересах. Он был по-настоящему добр к Тамао и не требовал ничего взамен.
Через полгода продюсер вдруг предложил певице встречаться. Тамао, несказанно удивившись, отвергла его. Неплохо зная Хироки, она понимала, что его представления о свиданиях и браке совершенно расходятся с ее собственными. Девушка искренне верила в настоящую любовь как основу пары, в то время как Хироки разделял эти понятия. Брак для него был выгодным союзом, в котором партнеры прекрасно понимают друг друга, за счет чего в их жизни царит спокойствие и постоянство, а любовь, построенная на чистых эмоциях, не может этого обеспечить.
Однако через какое-то время, после нескольких повторных предложений, Тамао задумалась о возможной правдивости теории Хироки. И кроме того... Девушка надеялась, что это позволит ей отпустить Асакуру Йо, заслуживающего полной свободы в собственной семье, при этом не раня ничьих чувств. Ведь это просто обоюдная сделка.
Тамамура вступила в первый этап – она приняла приглашение Ямады на свидание.
Только ничего не вышло. Уж слишком сильно и эгоистично Тамао любила Асакуру Йо. Не Хироки мягко касался ее губ, не он прижимал к себе ее хрупкую фигурку – это был Асакура Йо. Тамао ненавидела себя за свое воображение, за эти образы, но только ничего не могла поделать. Это мучило ее сильнее, чем обычное бездействие. Поэтому вскоре коккури отпустила Хироки. К ней вернулась вера в любовь, она снова отвергала мысль о подобных сделках. И пусть у Тамао случай безнадежный, она не могла позволить Хироки потерять свой шанс. Он слишком хорош, чтобы тратить свою жизнь на нее, погрязшую в пучине смеси фантазий и безудержной вины. И, если уж на то пошло, эмоции Тамамуры противоречат представлению Ямады об идеальном браке.
– Тамао, ты не пожалеешь, поверь, – вырвал ее из размышлений голос мужчины.
– Хироки...
– Пожалуйста, – мягко улыбнулся он.
Всякий раз, когда Тамао видела эту улыбку, что-то в душе вздрагивало. Легким движением запускало систему, которую Тамао боялась. Воспоминания. Все упиралось в них. Каждый кусочек настоящей жизни неизбежно отбрасывал назад, к событиям прошлого, заставляя переживать их вновь и вновь.
Эта улыбка... Он, Хироки, слишком похож на Йо. Может быть, именно поэтому она когда-то поддалась ему. На какой-то миг ее охватило грешное, запретное желание почувствовать себя любимой, пусть и обманывая. Не только себя, но и его.
Тамао очень боялась этой части себя.
Певица подняла взгляд на своего продюсера, в глазах которого плескалась уверенность.
– Хорошо, – наконец, согласилась Тамао. Она была не уверена. Но, по крайней мере, уход в работу поможет разогнать воспоминания. Как сказал Хироки, нужно пробовать новое. Этого не было в прошлом, так что оно стоит того.
– Отлично! – Ямада победно взмахнул рукой. – Тогда завтра поедем в Киото, чтобы подписать контракт, ну, и сниматься, так что я, пожалуй, позвоню в гостиницу, чтобы забронировать номера.
Киото...
Тамао глубоко вдохнула и отогнала лишние мысли.
Нет причин избегать упоминаний о городе из-за каких-то событий. К тому же, там Ая...
Прибодрившись мыслями о подруге, Тамао позволила себе улыбнуться уголком рта.
* * *
Пока Тамао и Хироки шли к кабинету главы компании, лицом которой коккури собиралась стать, отовсюду слышались шепотки. «Это же Тамамура Тамао-сан!» «Тамамура Тамао-сан в нашей компании!» «Я слышала, президент собирался заключить с ней контракт...»
Девушка всегда чувствовала себя крайне неуютно, когда оказывалась в подобных ситуациях. Да, стоило привыкнуть, ведь прошло столько времени, а известна она не первый день. Только скромной девочке, когда-то неуверенно водившей монеткой по доске коккури и отчаянно красневшей от неудач, все это было чуждо. Она просто хотела петь, ощущать свободу звука, касаться нежности музыкальных лепестков. Понимать, что она кому-то нужна. Так для чего же эта мишура?..
Все, чего она достигла за эти годы, это умение скрывать в себе эту девочку – скрывать настоящую себя. Но правильно ли это? Стоит ли оно того?..
Хироки легонько коснулся ее плеча и понимающе кивнул. Тамао благодарно ему улыбнулась. Всегда понимающий и поддерживающий Хироки. Ее друг.
В памяти вспыхнул тревожный огонек.
Сколько бы еще не пролетело секунд, дней, месяцев, лет, Тамао никогда не сможет забыть Тао Рена. Ее первого настоящего друга.
Пара остановилась перед светлой дверью. Ямада постучал.
– Войдите, – пригласил их мужской голос.
Аккуратно повернув ручку, Хироки открыл дверь и пропустил Тамао вперед.
– О, это вы, – мужчина, сидящий за столом, поднял голову.
Тамао резко остановилась, разглядев лицо говорившего.
– Вы...
– Мы с вами снова встретились, Тамамура-сан, – доброжелательно ответил мужчина. – Меня зовут Оизуми Такао, к вашим услугам. Ямада-сан, – он кивнул продюсеру Тамао, – спасибо, что уговорили ее. Честно говоря, я вам обоим весьма признателен.
Шаманка непонимающе смотрела на Оизуми.
– Но...
Какой-то вопрос вертелся в голове, но коккури так и не смогла его сформулировать.
Оизуми обезоруживающе улыбнулся.
– Все потому, что я ваш поклонник, – объяснил Такао. – Я был бы очень рад увидеть вас лицом моей компании.
– О... Вот оно как... – девушка и сама не знала, отчего так растерялась.
– А, так вы знакомы? Я и не знал, – задумчиво протянул Хироки.
Тамао ничего не ответила. Она снова была поглощена воспоминаниями, которые коварно поджидали ее на каждом шагу.
Нет. Нужно забыть.
– Ну что ж... Подпишем контракт? – предложил Оизуми.
Глубоко вздохнув, Тамао ответила:
– Да, пожалуй. Не будем тянуть.
* * *
Тао Рен стоял у здания аэропорта, нетерпеливо постукивая по ручке чемодана, и ждал появления своего шофера.
О, наконец-то.
«Года не прошло», – раздраженно подумал Рен, садясь в машину.
– В гостиницу, как обычно, – негромко сказал водителю шаман и погрузился в раздумья.
Хм, чем бы заняться вечером?
Пожалуй, стоит отдохнуть после перелета. Как-никак, с другого континента явился.
Зазвонил телефон. Твердо решивший никуда сегодня не ехать, Рен поднял трубку.
– Да?
– Рен-сан! Я только что узнал, что вы вернулись.
– Да, пораньше освободился, Оизуми-сан, – ответил Тао. – Все оказалось проще, чем мы ожидали. А вы сейчас тоже в Киото?
– Да, в компании.
– Что-нибудь изменилось?
– Разве что дела в гору идут, – рассмеялся собеседник китайца.
Рен был удовлетворен. Это же Оизуми.
Два года назад в этой косметической фирме царил полный разгром. Шансов на исправление положения, казалось, нет. Однако именно Оизуми каким-то чудом справился. Они не только не потеряли денег, но и прилично заработали. С тех пор фирма приносит стабильный доход.
За это молодой человек удостоился чести быть совладельцем компании и управляющим в этой фирме.
– А, еще, – вспомнил Оизуми. – На прошлой неделе подписал контракт на рекламу.
– Когда сьемки? – заинтересовался Рен.
– Завтра, – ответил Такао.
– Хорошо. Заеду посмотрю.
– Рен-сан, вы перенапрягаетесь, – мягко прозвучал в трубке ответ. – Может, отдохнете с дороги?
– Ничего, переживу, – чопорно отозвался Рен. – Я еще перезвоню. До скорого.
– До свидания.
Сегодняшнего отдыха будет вполне достаточно.
* * *
Когда Рен подъехал к месту съемок, там уже вовсю сновали разные люди, подготавливая все для работы. Операторы устанавливали камеры, режиссер ходил по площадке и раздавал указания. Настраивался свет и поправлялись декорации.
Найдя на съемочной площадке Оизуми, Рен подошел к партнеру.
– Доброе утро, – поздоровался шаман.
– Здравствуйте, –Такао оторвал взгляд от занятых подготовкой людей и повернулся к Рену.
Какое-то время оба молчали. Потом Рен хмыкнул.
– Такая суета, будто вы звезду наняли.
Оизуми замялся.
– Ну... Звезду и нанял.
– Серьезно? – неодобрительно посмотрел на Такао Рен. Тот позволил себе усмехнуться.
– Не переживайте, с бюджетом все нормально.
– Просто это глупо. Будто бы нам больше нечем внимание привлечь, – нахмурился Тао.
– Да ладно вам, – беспечно отмахнулся Оизуми. Рен покачал головой.
Впрочем, пусть делает, что хочет. Сам ведь отдал ему в руки фирму.
– Начинаем! – прозвучало на съемочной площадке. Рен перевел взгляд в центр действия. И застыл.
В съемках рекламы участвовала она. Тамамура Тамао.
Секунд пятнадцать он просто тупо таращился на девушку в белоснежном кимоно. И почему-то первым, что пришло в голову, была пьяная улыбка перебравшей коккури.
«Ооо...»
За эту реплику в тот момент хотелось выбить из нее всю дурь.
А потом почему-то вспомнились потертые шахматные фигурки.
«...на меня вы можете злиться сколько хотите, но ваш желудок этого не заслужил. Пойдемте».
«Я люблю дождь».
«Что-то теплое. Хорошее. Светлое. Забота, доверие. Отношения, в которых люди не требуют ничего взамен, но при этом получают очень многое».
Он вспомнил, как впервые увидел ее на сцене. Как небрежно окинул ее взглядом, а потом удивился песне, завораживающей эмоциями, что коккури в них вложила. А ведь она... Она сейчас в точности такая, как и тогда. Те же выбившиеся из прически прядки. Те же цветы в волосах. То же идеально белое, как снег, кимоно с нежным пастельным рисунком. Все было, как тогда, разве что белых перчаток на тонких руках в тот день у нее не было. У Тамао даже глаза так же блестели. И точно так же, как в тот момент, в изумлении расширились.
Что?
Она поймала его взгляд. Неожиданно поняла, что он здесь.
– Тамамура-сан! – шикнул кто-то.
– Я... Простите... Голова закружилась.
Коккури поспешно отвела взгляд и схватилась за виски, отходя к ближайшему стулу. К ней мигом подскочил какой-то парень и помог сесть.
– Оизуми-сан, – через силу выговорил Рен.
– Да? – Такао не заметил странностей в поведении Рена: внимание управляющего сейчас всецело принадлежало Тамамуре Тамао, которая неловко улыбалась и заверяла окружающих, что все нормально.
– Почему именно она?
– Эээ... Мне нравятся ее песни, – озадаченно ответил Оизуми. – Что-то не так?
Все было не так. Начиная с того момента в больнице два года назад.
Он хотел сказать, что ее вина не имеет значения. Хотел сказать, что ему все равно, что он все понимает. Только отчего-то всплывшее имя Йо ему окончательно сорвало крышу. Хотелось рвать и метать, а внутренности словно ожили и обзавелись острейшими лезвиями, пробираясь все ближе и ближе к плоти. К сердцу.
А ведь кто знает, что случилось бы, не приди сам Йо в палату.
– Я... – как никогда тихо начал Тао, но, прочистив горло, решительнее добавил: – Пожалуй, я пойду.
И пошел. Куда глаза глядели.
Шофера Рен так и не вызвал.
Он долго ходил кругами. Даже понятия не имел, как далеко он ушел. Рен и города-то толком не знал, но едва ли это его остановило. Все мысли Тао Рена занимала хрупкая девушка в белоснежном кимоно.
Он до сих пор не понимал, что заставило его потерять голову два года назад.
* * *
Кое-как отмучившись на съемках, Тамао наконец рухнула в кресло в гримерке. Закрыла руками лицо.
Она прекрасно понимала, что когда-нибудь они встретятся. Для них, публичных лиц, мир очень тесен, не говоря уже о том, что они оба близки для Йо. Только Тамао никак не ожидала, что это случится именно сегодня.
Фиалковый лед заморозил ее взгляд, принуждая не отводить глаз. Прежде чем она поняла, на кого смотрит, Тамао будто оцепенела. Как ледяная статуя, искусно вырезанная умелым мастером.
А потом лед исчез. Она не видела трещин, но знала, что его больше нет. Сирень его глаз смотрела... печально. Нет, лицо, как всегда, было непроницаемо, но глаза, которые Тамао так хорошо знала, выдавали чувства их обладателя. Коккури была уверена, что сама смотрела на него точно так же. Между их глазами играли отражения прошлого, отскакивая эхом, которое слышали только они. Невыносимое эхо, выворачивающее сознание наизнанку. Той стороной, где были запрятаны воспоминания. Теперь они были не в той глубине, в которой их так хотели похоронить, а на виду, крича о себе. А эти двое ничего не могли поделать. Лишь только отвести взгляды – как будто так можно было что-то исправить.
– Тамао?
Коккури вздрогнула и резко обернулась. В дверях стоял Хироки.
Певица опустила голову. Ее продюсер подошел ближе.
– Что случилось? – мягко спросил он.
Тамамура через силу улыбнулась.
– Ничего. Кажется, я просто немного устала.
Ямада покачал головой.
– Ты белая, как бумага.
Тамао промолчала, не поднимая головы.
– Если не хочешь, можешь не говорить.
Мужчина сел перед ней на корточки.
– Я просто побуду рядом, хорошо?
Шаманка закрыла глаза.
– Как он здесь оказался? – прошептала она. Ямада удивленно воззрился на нее, но потом на его лице отразилось понимание.
– Тао Рен?
Девушка затеребила рукав кимоно, которое она так и не сняла. Старая привычка...
Наверное, ничего не изменилось. Она так и не стала взрослой. И ее жизнь все еще в осколках потерянной мечты.
– Я... Он напомнил мне о катастрофе, – соврала Тамао, рассматривая узор своего наряда.
Ямада посмотрел ей в глаза. Долго не отводил взгляд, а потом серьезно сказал:
– Все позади. Оставь, отпусти – оно в прошлом. Такого больше не повторится.
Коккури кивнула, понимая, что он абсолютно прав. Тао Рена нужно отпустить. Это всего лишь воспоминания. Даже меньше, чем прозрачная завеса. Больше ничего не будет.
– Все хорошо, не беспокойся, – чуть улыбнулась Тамао в ответ Хироки. – Это действительно просто от переутомления.
Он с сомнением окинул ее взглядом, но немного расслабился.
– Я подвезу тебя?
– Нет, не нужно. Мне хочется побыть одной.
Ямада хотел было поспорить с ней, но, приняв во внимание последнюю фразу, сдался.
– Хорошо. Как насчет завтра? Сходим куда-нибудь, взбодришься.
– Прости, я уже пообещала Ае, – виновато посмотрела на своего продюсера Тамао.
– О, тогда хорошо.
Кажется, он только обрадовался тому, что девушка собирается хоть как-то развеяться.
– Тогда до встречи.
– Пока.
Тамао проводила взглядом уходящего Хироки и вздохнула. Нужно просто забыть. Все ниточки к прошлому, и без того тонкие, давно оборваны. Только одна, особенно упрямая, одиноко звенит от натяжения, но почему-то не рвется. Как прозрачная леска, мечтающая удержать кита.
Тамао неспешно поднялась с места, переоделась, привела себя в порядок. Повесила на плечо сумку и вышла из гримерки. И на нее тут же чуть не налетела девушка из персонала.
– Сатоми-сан? Вы еще не ушли? – удивилась певица.
– Да ерунда, забыла тут кое-что, – усмехнулась девушка. – А, кстати, – она вдруг стала рыться в сумке, – вам тут передать просили...
– Мне? – не ожидала Тамао.
– Да, да... Ах, вот оно.
Сатоми вытащила на свет конверт.
– Держите, Тамамура-сан, – она вручила его растерянной коккури и скрылась в гримерке.
Чистый конверт. На какой-то момент то-то встрепенулось – как будто от страха – но быстро утихло. Всего лишь призраки прошлого.
Распечатала. Развернула сложенный листок. И время остановилось.
Старый добрый шрифт с завитками. Темно-желтого цвета.
«Милая, тебе стоит отказаться от рекламы. И чем скорее – тем лучше».
Руки, скрытые перчатками, задрожали.
Кончи и Пончи, до сих пор молчавшие, не решились комментировать произошедшее.
А Тамао вдруг засмеялась. Смех ее был самым обыкновенным, но духи животных опустили морды. Они знали, что их хозяйка на грани истерики.
– Нет, – отчетливо, хоть и подрагивающим голосом сказала Тамамура. – Я не собираюсь вам потакать. Я не сдамся.
Кончи и Пончи знали, что она обращалась вовсе не к ним.
* * *
Когда после бессмысленной прогулки по местности Рен случайно забрел в супермаркет, уже было темно. Так что мужчина решил не терять времени зря и купить себе что-нибудь на ужин. И ему невольно вспомнилась сцена, когда Тамао в пух и прах разнесла его гордое заявление, что салаты из супермаркета отлично заменяют полноценную трапезу. Как давно это было.
Впрочем, какая разница. И пора бы забыть.
Схватив первую попавшуюся коробочку, шаман развернулся, чтобы пойти к кассам. Только он не ступил и шагу. Чертыхнулся.
Просто прекрасно.
Наверное, эта ходячая катастрофа будет вечным воплощением его воображения. Мысли материальны, или как там говорят?
Тем временем Тамао Тамамура, которая Рена благополучно не заметила, застряла у полок с мороженным, очевидно, мучаясь выбором. А может, за голос переживала и решала, стоит ли вообще его брать.
Тао раздраженно фыркнул. А с чего, собственно, его должно волновать, какое мороженное собирается купить эта певичка? Идиотство.
Почти убедив себя, что ничего особенного не произошло, Рен как ни в чем не бывало двинулся к кассе. На всякий случай, к самой дальней от нее кассе.
Ничего такого. Подумаешь. Они ведь друг другу никто.
«Мы... друзья?»
От переизбытка эмоций наследник семьи Тао схватился за голову. Да по какому праву эта девчонка занимает все его мыслительное пространство?!
Мужчина не удержался и метнул в девушку раздраженный взгляд. И тут же ощутил что-то до безумия знакомое. Что-то, что заставило его сорваться с места в тот дождливый день два года назад. Что-то, бьющее по всем пяти чувствам. Как зудящая тревога, мгновенно подавшая сигнал.
Там, где только что стоял китайский шаман, осталась только упавшая пластиковая коробочка с салатом.
Тамамура Тамао не успела понять, что происходит. Сейчас коккури беспокоил только ноющий копчик и Тао Рен, сбивший шаманку с ног и лежащий сейчас на ней.
– Д-да... ч-что вы себе... – то ли возмущенно, то ли взволнованно бормотала ошарашенная певица, лицо которой уже стало ярче ее волос.
– Не то чтобы мне это нравится, – ядовито прошипел Рен, – но я не могу встать.
Растерянность и смущение сменились озадаченностью. Девушка попыталась приподняться, чтобы выяснить, в чем, собственно, проблема, но чуть не столкнулась нос к носу с Реном. Тамао тут же отпрянула, больно стукнувшись затылком о пол.
– Ой-ей-ей, – поморщилась Тамамура, до того красная, что для полноты картины не хватало лишь пара из ушей.
– Идиотка, – беззлобно констатировал Тао. Он уже понял, что злиться бесполезно. Не будь случай таким запущенным, он может еще и посмеялся бы. А так он является главным участником цирка, на который, кстати, уже сбежался весь магазин.
Тамао же снова попыталась прояснить ситуацию, на сей раз предусмотрительно отклонившись вбок. И она тут же побледнела, а клубничные глаза расширились от ужаса.
– Рен... – потрясенно выдохнула она, забыв о всех уважительных суффиксах и разногласиях.
Ноги шамана были придавлены огромным рекламным щитом, который несколько минут назад висел под потолком. Как раз над холодильниками с мороженым.
А шаман вдруг заметил измятый лист бумаги, выпавший из сумки возле Тамао. Прочел текст с завитками.
– Так... Похоже, кое-кто задолжал мне объяснение, – беспощадно глядя Тамамуре в глаза прошипел китайский шаман.
-
-
17.12.2012 в 19:27И хочется узнать, что же дальше.)
-
-
17.12.2012 в 22:18